Грязные игры чистых углеводов
Шрифт:
Еще более убедительным свидетельством того, что строгие хищники в процессе своей эволюции практически не сталкивались с пищевыми углеводами, является крайне низкая активность глюкокиназы. Этот фермент, синтезируемый в печени, является ключевым элементом утилизации глюкозы, поступающей вместе с пищей. Он, во-первых, непосредственно осуществляет первичный метаболизм глюкозы, а во-вторых, повышение активности глюкокиназы служит сигналом для синтеза инсулина, запускающего далее уже масштабную утилизацию глюкозы. Именно поэтому если в качестве эксперимента добавить в корм, например, кошкам даже сравнительно небольшое количество глюкозы (1–2 г на 1 кг массы), повышенный уровень глюкозы в крови будет сохраняться у них 5–6 часов после еды. Для сравнения у собаки и человека, которые относятся
Но тот факт, что хищники практически не получают углеводов с пищей, совсем не значит, что они им не нужны. Наоборот, большой головной мозг хищников (а он у них действительно один из самых крупных во всем животном мире) постоянно нуждается в немалых количествах глюкозы. Однако всю эту глюкозу хищные животные вынуждены синтезировать сами, используя в качестве исходного субстрата белок. Именно это, кстати, и объясняет еще одну удивительную способность хищников – они способны съедать и усваивать огромные количества пищевого белка без риска белковой интоксикации, как это часто встречается у других животных и у человека.
Если брать во внимание историю человечества до появления сельского хозяйства – а это львиная часть эволюции человека, – мы должны будем признать, что пищевые углеводы и для древнего человека были крайне редким элементом рациона. И глюкозу наши предки тоже в основном синтезировали самостоятельно, занимая по этому показателю (в силу своей всеядности) промежуточное положение между чистыми травоядными и строгими хищниками.
Да, у нас нет огромного многокамерного желудка, как у травоядных, но зато природа наделила нас очень большим толстым кишечником, густо населенным бактериями, которые помогают нам расщеплять неперевариваемые пищевые волокна растительной пищи. И точно так же, как жвачные животные, мы в результате этого получаем летучие жирные кислоты, из которых можем уже синтезировать глюкозу и другие энергоносители, хотя и с несколько меньшей эффективностью.
Кроме того, подобно жвачным животным мы можем синтезировать глюкозу из жиров, образующихся в изобильные пищевые периоды из тех же самых летучих жирных кислот. Но, вместе с тем, подобно хищникам мы можем использовать для синтеза глюкозы и белок, которого у нас как у всеядных в пище гораздо больше по сравнению с травоядными.
Конечно, в рационе человекообразных обезьян, первобытного человека и наших далеких и не столь предков присутствовали и чистые углеводы, которые могли усваиваться напрямую из пищи. В силу опережающего развития головного мозга наши предшественники могли расширять свой рацион за счет разных плодов, семян, почек и сладких корнеплодов, содержащих определенную часть углеводов в чистом виде. Однако если брать не отдельные сезоны или географические области, а общую эволюцию питания животных и человека, мы должны будем признать, что большую часть глюкозы нам приходилось все время синтезировать самим. Об этом же свидетельствуют весьма ограниченные возможности организма большинства животных и человека по усвоению чистых углеводов из пищи и, тем более, практически полное отсутствие механизмов запасания и хранения глюкозы. И это очень важный момент, о котором мы должны будем поговорить отдельно.
Часть третья. Грязные игры чистых углеводов
Итак, получается, что исторически глюкоза – это крайне дорогая субстанция. Дорогая и потому, что это практически единственный подходящий источник энергии для таких важнейших органов, как мозг, эритроциты, эндокринные железы, и также по той причине, что глюкозу животным и человеку (большую часть нашей эволюции) приходилось синтезировать самостоятельно. А это далеко не такой простой процесс и к тому же весьма затратный и медленный.
Именно поэтому природа наградила нас способностью крайне бережно и эффективно использовать столь редкий и дорогой энергоноситель. И в условиях довольно скудного и малоуглеводного рациона питания, который был характерен для человека на протяжении почти всей его истории, это было огромным благом. Однако стоило
Углеводы быстрые и медленные
Но для начала нам нужно вспомнить, что такое быстрые, медленные и рафинированные углеводы. Эти термины очень часто употребляются диетологами в контексте различных заболеваний и проблем, связанных с неправильным питанием. И это действительно крайне важно для понимания всего того, о чем мы будем говорить далее.
Как мы говорили выше, непосредственными продуктами реакций фотосинтеза в растительных клетках являются глюкоза и фруктоза. У животных главным продуктом реакций углеводного синтеза является глюкоза. Кроме того, в растениях глюкоза и фруктоза часто объединяются в одну молекулу, и такое соединение носит название сахарозы (всем известный сахар). В семенах ячменя, ржи и некоторых других зерновых молекулы глюкозы могут еще соединяться попарно и образовывать такое соединение, как мальтоза (солодовый сахар). Наконец – если речь идет о млекопитающих – мы должны будем вспомнить о лактозе. Этот молочный сахар состоит из одной молекулы глюкозы и одной молекулы галактозы (которая, впрочем, при усвоении очень быстро превращается в глюкозу).
Кроме того, в грибах и некоторых других растительных и животных источниках встречается дисахарид трегалоза, так же, как и мальтоза, состоящий из двух молекул глюкозы. Однако трегалоза из-за особенностей своего химического строения усваивается далеко не у всех людей и то же самое можно сказать и о стахиозе, встречающейся в составе бобовых культур. Соответственно, оба этих олигосахарида очень трудно отнести к быстрым углеводам, если речь идет о питании человека.
Глюкозу, фруктозу, сахарозу, лактозу и мальтозу объединяет одно важнейшее свойство – они являются очень быстрыми источниками энергии. Дело в том, что они обладают небольшой молекулярной массой и легко растворимы в воде, а это значит, что они могут очень быстро всасываться в кишечнике, оттуда почти моментально попадать в кровь и уже далее быстро попадать в клетки в качестве источника энергии. Так, например, если употребить внутрь в виде водного раствора 75 граммов чистой глюкозы, как это делают для диагностики скрытого диабета, уровень глюкозы в крови повысится более чем в два раза уже через 30–45 минут.
И проблема тут не только в том, что это очень серьезное и опасное повышение уровня сахара, которое является прямым следствием того, что мы мало приспособлены к употреблению больших количеств чистых углеводов и практически не умеем их эффективно усваивать и запасать. Главная проблема в том, что сегодня быстрых углеводов в нашей пище не просто много, а невероятно много. Так, упомянутые выше 75 граммов глюкозы по своему негативному эффекту равны, например, всего 100 граммам фиников, трем шоколадным конфетам или 150 граммам картофельных чипсов. А сколько их мы можем съесть в сутки, причем сразу все вместе?
Но почему тогда природа нас никак не защитила от таких неблагоприятных последствий углеводной трапезы, спросит кто-то? Ответ очень прост – у диких животных и у человека на протяжении больше части эволюции быстрых углеводов в пище было крайне мало. Хищники не получали их вовсе, а травоядные – лишь мизерную долю с учетом того, что дикие растения состоят в основном из очень сложных углеводов – пищевых волокон. Где-то посредине между ними расположился и древний человек.
Правда, тут есть одна на первый взгляд неразрешимая загвоздка, связанная с лактозой. Дело в том, что этот сахар из категории быстрых углеводов содержится в материнском молоке в довольно большом количестве и новорожденный ребенок (или детеныш) получает ее в запредельных количествах, ведь молоко является его единственной пищей. Посудите сами – месячный ребенок массой около 4 кг съедает в сутки до литра молока, а это целых 40 граммов итоговой глюкозы. Если пересчитать это количество на массу тела, то это примерно то же самое, как если бы взрослый человек массой 100 кг съедал в день 1 кг (!) чистой глюкозы.