Грязные игры
Шрифт:
«Ну вот вам и социальный статус налицо», — сразу подумал я.
Впрочем, о том, что убитый был человеком небедным, свидетельствовала и машина, из которой он, по всей видимости, выходил, когда его шлепнули. Это был, разумеется, давно ставший банальным, как «икарус», шестисотый «мерседес» с затемненными стеклами и чистыми, будто хрустальными, стеклами фар.
На безупречно отполированных боках машины отражались и стадион с недавно возведенной крышей, и милиционеры, и люди, столпившиеся поглазеть на происшествие. Заграничная полировка
Толпа уже начинала редеть. Впрочем, зевак, по-видимому, и так было немного — в Москве начали привыкать к заказным убийствам...
Над трупом уже давно колдовали эксперты — криминалисты и медики, а руководил ими дежурный следователь Мосгорпрокуратуры.
Маленькое входное отверстие пули находилось точнехонько над диафрагмой. Другое, такое же, было у виска. Ведущие телепередачи «Дорожный патруль», завидя такие раны, сразу делают вывод — «стрелял профессиональный киллер». Эх, ребята, если бы все было так просто...
В машине сидели шофер и еще один тип в костюме. Судя по мощному телосложению — охранник. Вид у обоих был задумчивый. Может, они вспоминали своего бывшего хозяина. А может, просто прикидывали, где бы найти новую работу.
Но скорее всего, их просто не отпускал Грязнов.
Чем больше я смотрел на все это, тем меньше мне хотелось браться за расследование. Вообще-то я не люблю поднимать лапки кверху и признаваться в том, что раскрыть преступление мне не по зубам. Делаю это крайне редко. Вы знаете. Но тут мне показалось, как раз такой случай. Наконец-то и тебе, Турецкий, сдаться придется. А почему — сам знаешь. Произошло заказное убийство — тут разобрался бы даже «Дорожный патруль». Как известно, подавляющее большинство заказных убийств не раскрываются. А значит, Меркулов повесил мне на шею почти стопроцентный «висяк» (почти каламбур!).
Спасибо тебе, Костя!
Я давно приметил Грязнова, который о чем-то беседовал с постовым милиционером, время от времени делая пометки в своем блокноте. Молоденький сержант в черной форменной куртке из кожзаменителя с кучей разных ремешков, карманчиков и кнопочек, мялся и теребил в руках рацию. Видимо, это был дежурный, который первым прибыл на место происшествия. Выражение лица Грязнова было строгим и даже каким-то суровым. Любит Слава напускать на себя угрожающий вид. Сто раз говорил: тебя свидетели пугаются. Нет, не помогает...
Мне не хотелось подходить к ним. Я знал, что ему расскажет милиционер — ничего. То есть ничего вразумительного или полезного. Дежурный прибыл на место и увидел то же самое, что и мы сейчас. Свидетелей, судя по всему, в момент убийства не было. А те, что были, конечно же сразу разбежались по домам. И их можно понять. Лучше быть подальше от мест, где сильные устраивают свои разборки. Шофер и телохранитель то лее, разумеется, ничего не заметили. Зря ты, Слава, чирикаешь в
Я хотел домой.
Наконец Грязнов отпустил постового и подошел ко мне.
Ну как? — спросил он.
Грязнов обожает задавать вопросы, на которые нет и не может быть никакого ответа.
Кто это? — кивнул я в сторону трупа.
У Грязнова буквально глаза на лоб полезли.
Ну ты, Турецкий, даешь! Темнота! Нельзя же быть таким неучем.
Он зацокал языком. И цокал бы до завтрашнего утра, если бы я его не остановил.
Хватит выпендриваться. Тоже профессор нашелся. Лицо вроде знакомое. А вот кто — никак не вспомню.
Да это же Серебров! Знаменитый нападающий из ЦСКА! Неужели не помнишь?
Все, я наконец вспомнил. Это действительно был он. Гениальный форвард, звезда советского хоккея начала семидесятых. Гроза канадских профессионалов. Кумир дворовых мальчишек, к коим в те далекие годы относился и я. Одним словом, бывший национальный герой, о котором в последнее время не было никаких известий. Знаменитый Владимир Серебров. Конечно, сильно изменившийся, постаревший, обрюзгший, потерявший форму. Но все-таки узнаваемый. Вот вам и дежавю. Сколько же лет прошло с тех пор? Стареешь, Турецкий...
Да, действительно он. А чем он сейчас занимает... то есть я хочу сказать, занимался? Судя по всему, он не на пенсию мастера спорта живет.
Грязнов пожал плечами:
Серебров был председателем Российского Олимпийского Комитета. Почти год эту должность занимал. Так что птица важная. Сам Генеральный звонил с утра Меркулову, чтобы расследование поручили именно тебе. Пользуешься доверием в верхах, Турецкий!
Сейчас лопну от гордости, — вяло отреагировал я, — лучше расскажи, как это случилось.
Думаю, что стрелял снайпер. С крыши во-он того дома, — Грязнов вытянул руку в направлении стоящей неподалеку хрущевки.
Нормально. Чтобы так точно в голову попасть, уметь надо.
Думаю, профессиональный киллер. Может, лазерный прицел?
Может, и прицел... — вздохнул я. Дело нравилось мне все меньше и меньше. — Оружие искали?
Ищут...
Он был один?
Грязнов улыбнулся:
— Один. Ну, конечно, если не считать телохранителя и шофера.
Он кивнул в сторону «мерседеса».
— И что он тут делал?
— Осматривал стадион. Дело в том, что в Москву намеревается приехать председатель МОК. Ну и, сам понимаешь, инспектирует спортивные объекты перед приездом начальства.
— Интересно... Как ты думаешь, это никак не связано? Я имею в виду убийство и визит председателя МОК?
Грязнов только безнадежно махнул рукой...
Начал моросить дождь. Труп Сереброва уже упаковали в черный пластиковый мешок и отправили на труповозке в ближайший морг. На Пироговку.