Грюнвальдская битва
Шрифт:
С возвращением послов Торунь и Гданьск передаются под власть магистра, хотя никакая необходимость не вынуждала к этому горожан; магистр немедленно облагает осадой Торуньский замок, занятый королевским отрядом. Но так как королевские рыцари с мужественной стойкостью защищали его, производя частые вылазки и резню среди осаждающих, магистр никак не мог овладеть им.
КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ ПОСЕЩАЕТ ЦЕРКВИ ГНЕЗНЕНСКУЮ И ТЕЛА ХРИСТОВА ПОД ПОЗНАНЬЮ И, ВНОВЬ СОБРАВ ВОЙСКО, ОПУСТОШАЕТ ПОМЕРАНИЮ.
Обманутый вероломством горожан Торуня и Гданьска, Владислав, король польский, возвратился из Гневкова в Юнивладиславию. Во исполнение же обета, которым он перед великой битвой обязался посетить познанский монастырь в честь святейшего таинства, король прибыл из Юнивладиславии через Стшельно и Квецишов в Тшемешно; оттуда, идя уже пешком из благоговения к богу и святому Адальберту, прибыл в Гнезно. Из Гнезно он прибыл в Победиски, а отсюда опять пешком совершил путь до Познани в монастырь Тела Христова. Прибыв туда в понедельник (24/XI), накануне дня святой Екатерины, и проведя там три дня, король выполнил обряды и обет с великим благочестием; затем он возвратился теми же местами, как и пришел в Юнивладиславию, чтобы своим присутствием защищать Польское королевство от врагов, и новым призывом поднял на прусский поход земли Великой Польши, а также Серадзскую, Ленчицкую, Куявскую и Добжинскую. Когда по его повелению собралось в Юнивладиславии войско названных земель, король отправляет его в Померанию, поставив во главе Сендзивоя из Остророга, познанского воеводу. Вступив в нее, войско завоевывает город Нове, опустошает и сжигает его; затем проходит вдоль и поперек всю Померанию, овладевая
СЦИБОРИЙ ИЗ СЦИБОЖИЦ, СОВЕРШИВ ВТОРЖЕНИЕ В ПОЛЬШУ ПО ПРИКАЗАНИЮ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ, СЖЕГ ГОРОД СТАРЫЙ САНДЕЦ, ПРЕДМЕСТЬЕ НОВОГО САНДЕЦА И НЕСКОЛЬКО СЕЛЕНИЙ. ПОТЕРЯВ БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ СВОЕГО ВОЙСКА, ОН ЕДВА УСПЕВАЕТ БЕЖАТЬ В ВЕНГРИЮ.
В это же время Сциборий из Сцибожиц, семиградский воевода, с двенадцатью хоругвями войск Сигизмунда, короля Венгрии, собранных из чехов, моравов и австрийцев (венгры же, памятуя о союзе с поляками, который для них был как бы священным и вечным, [346] не давали ни понудить, ни уговорить себя взяться за оружие), вступает в пределы королевства Польского через Срамовицы, так как королевские отряды, охранявшие Новый Сандец, наскучив долгим бездействием, разошлись по своим домам. Предав огню и разграбив город Старый Сандец, а также предместье Нового Сандеца с несколькими селениями, он быстрым ходом идет обратно в Венгрию через реку Попрот на Мушину по гористой и трудной дороге. Сигизмунд же, король венгерский, поручил Сциборию сделать вторжение в королевство Польское, чтобы иметь возможность заявить, что за сорок тысяч флоринов, полученных от магистра и Ордена, он выполнил свое обязательство об объявлении войны королю и Польскому королевству, а также чтобы показать магистру и Ордену, которые усиленно подстрекали его к защите их и к враждебным действиям против Польского королевства, что он исполнил обещание, отправив против Польского королевства двенадцать хоругвей. Королевское же войско, оставленное оберегать границы королевства, не стерпело этого оскорбления и обиды; собравшись, оно стало стремительно преследовать Сцибория и его войско. В венгерском войске были следующие начальники: Сциборий, епископ агриенский, и его брат; [347] в королевском же: Спытек Ярославский с хоругвью собственных рыцарей, Ян Щекоцкий, каштелян люблинский, [348] Ян Валах из Хмельника и другие. Настигнув Сцибория, когда он уже перешел Альпы, [349] около Бардзейова, поляки нападают на него и на его войско, хотя намного их сильнейшее. Некоторое время велась ожесточенная битва, и так как множество имело перевес над малочисленностью, то поляки стали уже помышлять о бегстве, однако Каспар Бохунек и Далибор, стоявшие во главе отрядов, возобновив сражение в нескольких местах, удержали их от постыдного бегства. Итак, после возобновления битвы Сциборий, несмотря на то, что превосходил поляков численностью и силой, был, в конце концов, разбит и разгромлен и бежал в Бардзейов, а войско его большей частью было взято в плен или перебито.
346
Длугош имеет в виду договор, заключенный в 1397 г., срок которого истекал в 1413 г.
347
Т. е. Сциборий из Сцибожиц и Томас, епископ эгерский, со своим братом (см. выше, прим. 18).
348
Ян из Щекоцин занимал эту должность в 1410-1432 гг.
349
Точнее — Карпаты.
ДОСТОПАМЯТНОЕ ПОРАЖЕНИЕ ЛИВОНСКИХ РЫЦАРЕЙ, ПРИШЕДШИХ НА ПОМОЩЬ МАГИСТРУ ПРУССИИ.
В субботу, накануне праздника святого апостола Андрея (9/XI), Владислав, король польский, покинув Юнивладиславию, в воскресенье (10/XII) прибыл в Брест. [350] В то время, как он там находился, произошла вторая славная для него и знаменитая победа над крестоносцами. Магистр Ливонии Герман фон Виткиншенк с сильным и многочисленным войском, набранным из различных народностей, прибыл в Пруссию на помощь магистру прусскому. Послав всю силу своего войска в Голуб, чтобы легче было с близкого расстояния нападать на Добжинскую землю, сам магистр с немногими прибыл в Мариенбург. Узнав об этом, начальники королевских отрядов, помещенных для охраны в Бобровниках и Рыпине, выводят рыцарей из обоих замков и собирают незначительный отряд; предводительство и распоряжение им принимает на себя Добеслав Пухала, знатный рыцарь герба Венява, и неустрашимо ведет его на Голуб, зная, что там стоит много врагов. По прибытии туда Добеслав Пухала, расположив засаду в подходящем месте, посылает отряд рыцарей к городским воротам, чтобы причинить врагам урон и угнать скот. В то время как поляки угоняли все вышедшее из города на пастбище стадо, производя при этом опустошения и поджоги, сильное числом и доблестью войско ливонских рыцарей в блестящих доспехах, выскочив из города; стало преследовать польский отряд, сделавший вид, что он испуган и бежит, пока не достиг самого места засады. Королевское же войско, немедленно выступив из засады и ринувшись с тыла, убивает, теснит и опрокидывает врагов. Ибо вражеское войско, охваченное сильным страхом, не оказывает никакого сопротивления, а немедленно обращается в беспорядочное бегство, спеша возвратиться в город, преследуемое по пятам королевским войском. Не меньший трепет царит в городе и на стенах, так что горожане запирают ворота из опасения, как бы вместе с побежденными не ворвались в город и победители, хотя из защитников и половина еще не успела войти в город. Многие из врагов падают, теснимые в бегстве поляками, и сталкиваются друг с другом. В самих воротах, наконец, поднялась еще более сильная давка, и так как люди теснили друг друга, стараясь пройти раньше, то бегство врагов задерживалось и упавших гибло все больше; поэтому большая половина ливонского войска, отрезанная от входа в город, охотно сдалась в плен королевским отрядам, даже умоляя об этом, хотя по численности вчетверо превосходила поляков.
350
Брест — позднее Брест-Куявский.
Таким образом попадает в плен много братьев Ордена и знатных рыцарей, и королевские рыцари связанными уводят их, сняв с них доспехи. Едва можно поверить, что пленных было вчетверо больше, чем взявших их в плен; несчастье до такой степени лишило пораженных страхом всякого соображения, что они не смогли как следует распознать ни малочисленности врагов, ни своей многочисленности.
Ведь враги и до и после поражения были во власти заблуждения, будто в лесах и рощах скрывается другое, главное королевское войско, сопровождающее тот отряд, который взял их в плен; обманутые этим, они и обратились в бегство и сдавались по собственному побуждению в плен. Поэтому, когда королевские воины вели их в Рыпин, они настойчиво допытывались у ведших их, где находится главное королевское войско и следует ли оно за ними. Королевские же воины, помня об опасности со стороны пленных, если скажут правду, утверждали, что сильное главное войско все время сопровождало и сопровождает их на близком расстоянии, но по некоторым основаниям еще не показывается; держа пленных в страхе такими выдумками, поляки приводят их в Рыпин. И только тогда, заключив пленников в оковы, они признаются, что большего королевского войска, чем то, которое нанесло им поражение и привело их связанными, не было. Услышав это, пленные разражаются жалобными рыданиями и слезами, громко заявляя, что только из-за неправой войны, на которую они пошли, их постигла столь жалкая участь и что меч божьей кары за нечестивые войны поразил их, раз такая ничтожная малость взяла верх над таким их множеством; ведь можно было еще и у ворот города Голуба и после, когда их
351
Курши — в оригинале «cursones», одно из латышских племен, население позднейшей Курляндии (совр. Курземе в Латвийской ССР).
КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ ПОСЛЕ ПЕРЕГОВОРОВ С МАГИСТРОМ ПРУССИИ В РАЦЁНЖЕ, ЗАКЛЮЧИВ С ПРУССАКАМИ ПЕРЕМИРИЕ НА ОДИН МЕСЯЦ, ПОКИДАЕТ ПРУССИЮ.
Выехав из Бреста в день зачатия пресвятой девы Марии, Владислав, король польский, прибыл (19/XII) в Рацёнж для свидания с магистром Пруссии. [352] Когда и магистр Пруссии Генрих фон Плауэн прибыл туда в сопровождении Эбергарда, епископа вюрцбургского, и большой свиты графов и рыцарей, то был любезно принят Владиславом, королем польским, приглашен со всей своей свитой на обед и почтен великолепным угощением. Во время обеда упомянутый магистр Генрих, перейдя с королем Владиславом на более откровенную речь, имел с ним следующую беседу: «Сиятельнейший король, — сказал он, — бог и судьба трижды подряд предоставляли тебе удобнейший случай, но ты не сумел им воспользоваться, когда ты легко мог бы захватить замок Мариенбург и овладеть навсегда землями Ордена. Первый был тогда, когда ты в великой сече разбил моего предшественника, магистра Пруссии Ульриха, и истребил все его войско; ведь если бы на другой день ты послал на осаду Мариенбургского замка несколько хоругвей, то он сразу подчинился бы твоей власти, так как в нем стояло весьма малое, слабое и ненадежное войско. Второй случай был, если бы, взяв город Мариенбург, ты предпринял приступ замка; ведь через пролом со стороны Вислы и замка, вследствие смятения еще не заделанный нами, твои воины могли бы ворваться в замок. Третий мог бы иметь место, если бы ты продолжил осаду замка еще только на пятнадцать дней; ибо мы до такой степени страдали от недостатка пищи и от голода, что у нас на все множество воинов, защитников замка, было только два живых барана и три окорока свинины; сверх того, из-за отсутствия хлеба мы сильно страдали от поносной болезни, так что были бы не в состоянии вынести осады, если бы ты упорно ее продолжал».
352
Длугош ошибается в дате съезда. Съезд состоялся, очевидно, между 10 и 13 декабря.
Король же Владислав ответил: «Ничего не может случиться с людьми без соизволения бога, правящего миром по своему промыслу», — и обед кончился. Затем на следующий день велись различные переговоры об установлении перемирия. Но так как заключить его не смогли, то, прекратив свидание, король Владислав вернулся в Брест, а магистр Пруссии Генрих — в Торунь; однако после новых переговоров при посредстве краковского подкомория Петра Шафранца было установлено перемирие сроком только на один месяц. [353] По заключении его Владислав, король польский, уехал из Бреста и через Пшедец, Ленчицу и Лович прибыл в Выскитки, где его встретили и приняли с большой любовью и почетом князь Мазовии Земовит, его супруга Александра, сестра короля, с пятью сыновьями: Земовитом, Владиславом, Александром, Тройденом и Казимиром.
353
По другим источникам переговоры о перемирии начались еще в ноябре (Possilge. Chronik, стр. 324), а заключено оно было 7 декабря. По условиям перемирия военные действия прекращались на срок с 14 декабря 1410 по 11 января 1411 г.
Через четыре дня, которые он посвятил охоте на зверей, король, выехав из Выскиток через Осухов, Бендков и Стромец, прибыл в Едльню и справил там праздник рождества Христова.
Этот год был достопамятен великим поражением крестоносцев не только для поляков, но и для соседей их, как друзей, так и врагов, так как была укрощена и доблесть их и гордыня. И день славы ежегодно празднуется еще и по причине многих других побед, одержанных поляками над ними же под Короновым, Тухолей и Голубом, и над войском Сигизмунда, короля Венгрии, под Бардзейовом.
ГОД ГОСПОДЕНЬ 1411
КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ, ВСТРЕЧЕННЫЙ В ОПАТОВЕ КОРОЛЕВОЙ, СВОЕЙ СУПРУГОЙ, И БОЛЬШИМ ЧИСЛОМ ПЛЕННЫХ, ВОЗВРАЩАЕТСЯ С ВОЙСКОМ В ПРУССИЮ.
Справив праздник рождества Христова в Едльне, Владислав, король польский, в субботу, в день святого евангелиста Иоанна (26/XII), выехал оттуда и, направив свой путь через Ильжу и Кунов, прибыл в Опатов; сюда уже ранее приехала королева Анна, чтобы первой встретить своего господина, короля и победителя по его возвращении, сопровождаемая большим числом пленных; последние, явившись в Краков в день святого Мартина (11/XI), теперь были отосланы к королю. Назначив им другой срок явки, король выехал из Опатова и через Лагов и Кельцы прибыл в Радошицы. Отпраздновав там день богоявления (6/I), он отправил королеву Анну в Краков, сам же, намереваясь снова выступить в прусский поход, через Сулейов, Пабианицы и Ленчицу приехал в день святого Марцелла (16/I) в Брест, куда уже стеклось по его повелению войско с земель всего королевства Польского. Позднее прибыл сюда со своим литовским войском и великий князь Литвы Александр, с которым король Владислав в день обращения святого Павла (25/I) соединил войска у Старой Владиславии. Следуя мнению своих советников, Владислав, король польский, перешел реку Вислу, которая от сильного мороза стала и не требовала переправы и которую перешло уже много сотен польских повозок; затем король решил было опустошить прусские земли грабежами и пожарами и обложить город Торунь, где заперся магистр Пруссии со своим войском. Оставив, однако, это решение, хотя и здравое, король по настоянию великого князя Александра, более склонного к миру, чем к войне, принял взамен другое. Двинувшись из Владиславии на Пшипуст, а оттуда, построив войско в боевом порядке и заведя его в бор, отстоявший в одной миле от Рацёнжа, король расположил стан в упомянутом бору у протекавшей там реки, чтобы у войска было достаточно дров для костров; на этом месте стояли до дня очищения (2/II). Тем временем, однако, на острове близ Торуня по установлении перемирия советники обеих сторон начали переговоры о вечном мире.
ВО ВРЕМЯ ПЕРЕГОВОРОВ О МИРЕ ЯНУШ БЖОЗОГЛОВЫЙ УГОНЯЕТ БОЛЬШОЕ ЧИСЛО ВРАЖЕСКИХ КОНЕЙ В БЫДГОЩЬ.
Случилось так, что пока на Торуньском острове велись переговоры о вечном мире, срок установленного перемирия кончился и был продлен советниками обеих сторон еще до его истечения. [354]
Между тем Януш Бжозогловый, полагая, что прежнее перемирие окончилось, а новое еще не заключено, и узнав от разведчиков, что породистые кони магистра Пруссии и его наемных рыцарей заперты в предстенном строении замка Панова, отправляется туда из Быдгощи всего с сорока рыцарями; переправившись у Сольца через реку Вислу, которая уже вскрылась, и прибыв туда, он взламывает предстенное помещение, которое во время перемирия охранялось менее тщательно, захватывает и уводит большое множество породистых коней, принадлежавших магистру и его наемным рыцарям; затем, поджегши строение, гонит табун благородных коней к Висле. Наемные рыцари из Торуня, узнав об ущербе, нанесенном магистру и им, собравшись большой толпой, стали его преследовать. Тот, чтобы ускользнуть от погони преследователей, велит своим идти вперед с табуном коней и переправиться через Вислу; сам же всего с двенадцатью воинами, то оказывая сопротивление, то притворяясь бегущим, долго обманывал врагов, которые опасались, что он ведет их в засаду, пока не достиг лодок, ожидавших его прибытия. Только, когда они уселись в лодки, преследователи впервые освободились от страха и всячески старались на него напасть, но он, оторвавшись от них, невредимым ускользнул в Быдгощь, нагруженный добычей, ибо завладел целиком всеми захваченными у Панова конями магистра и его наемных рыцарей. Это причинило большое огорчение магистру Пруссии Генриху фон Плауэну, так как он подвергся столь постыдному и нашумевшему нападению и от такого слабого врага получил столь сильный ущерб.
354
Срок перемирия (см. 1410 г., прим. 192) истек 11 января, и оно было тотчас же продлено до захода солнца 14 января.