“Грыжу” экономики следует “вырезать”
Шрифт:
Поскольку выход реальной продукции из сферы производства (блок 18 РСП на рис. 1) определяется её энергопотенциалом прежде всего [54], то это означает, что рост величины S + K, при котором заведомо не будет падения покупательной способности находящихся в обращении денег, не может превышать прироста энергопотенциала за тот же период. Избыточный по отношению к этому естественному ограничению эмиссии рост КПД и рост культуры потребления уйдёт в снижение номинальных цен, в котором выражается рост покупательной способности денежной единицы.
С другой стороны, эта обусловленность объемов реального производства и масштаба
Но если в системе присутствует ничем не ограниченный ссудный процент, то он, вызывая , порождает некоторый объем заведомо неоплатной задолженности (т.е. цены растут быстрее, чем покупательная способность общества и спектр производства в неизменных ценах). Эта задолженность может быть погашена только прощением всего её объема или покрытием его дополнительной эмиссией денег в обращение общества. Но при неограниченном ссудном проценте, объем дополнительной эмиссии, необходимой для обеспечения функционирования рыночного хозяйства путем погашения заведомо неоплатной задолженности, вызывает рост значения S + K, более быстрый, чем рост энергообеспеченности реального производства, что выражается в падении покупательной способности денежной единицы.
Кроме того резкие значительные изменения величины номинальной платежеспособности S + K ведут к падению темпов роста реального производства в его натуральном учете относительно их возможного максимума за счет возникновения межотраслевых и внутриотраслевых диспропорций удельной платежеспособности и производственных мощностей как таковых (о чём говорилось ранее), возникающих при прохождении эмиссионной и кредитной волн с одного специализированного рынка на другие по объединяющим их каналам денежного обращения в обществе.
Как максимум прохождение эмиссионной и кредитной волн может вызвать развал хозяйственных связей при превышении некоторого критического значения, нарушающего устойчивость структуры функционально обусловленных расходов в совокупности отраслей; то же относится и к воздействию отрицательных значений , соответствующих изъятию денег из обращения и уменьшению банками объемов кредитования.
Как ВСЕМ известно ещё из школьного курса физики, полезный эффект действия всякой системы численно определяется соотношением: «Эффект» = КПД ? «Количество энергии, введенной в систему», выражающим закон сохранения энергии, где КПД — коэффициент полезного действия. Как отмечалось ранее, ему в финансовом выражении соответствует следующее утверждение: “Совокупный денежный номинал, противостоящий всей товарной массе в обществе
Таким образом ссудный процент — противоестественное явление, в том смысле, что его общество, по существу посягает на отмену общефизического закона сохранения энергии в своей потребительской деятельности: если говорить языком пресловутой ленинской “кухарки, которая должна УЧИТЬСЯ управлять государством”, то такое общество посягает на то, чтобы съесть больше, чем оно реально стряпает; при этом кто-то обожрется до свинского состояния, за счет того, что многим не хватит жизненно необходимого. Законодательная поддержка ссудного процента — выражение глупости одних и рабовладельческих устремлений других, что касается и современного российского общества, в общем-то без оснований к тому насмехающегося над пресловутой ленинской якобы глупостью о «кухарке».
Тем не менее ссудный процент в разных своих обличьях присутствует в мире финансов, превращая финансы из мерила производства и распределения в безмерно воображаемую — вымышленную реальность, оказывающую противоестественное воздействие на реальную жизнь большинства населения Земли и на биосферу. И вопреки этому присутствие ссудного процента считается вполне естественным и уместным во всей прошлой и в настоящей жизни Запада, а главное — и в той модели , которую Запад экспортирует в остальные регионы Земли, программируя их подневольное будущее.
Это — нравственно-этическая сторона вопроса о финансах, как о воображаемом продукте, произведенном обществом. Экономическая же сторона дела связана с вопросом: чем финансовая система на основе воображаемых денег удобнее рабовладельцам, по сравнению с обращением в прошлом золотых и прочих “реальных” денег, бывших основой меновой по её существу торговли.
В обществе, где есть социальные группы, состоящие из тех, кто господствует над другими людьми как над орудиями осуществления своих целей или стремится к такого рода господству, деньги не только обеспечивают продуктообмен, осуществляя сборку в единую многоотраслевую производственно-потребительскую систему множества частных фирм и единоличных производителей и торговцев. Деньги еще являются средством осуществления господства одних над другими, которое всегда на протяжении истории выражалось в стремлении к накопительству с целью увеличить свою мощь в качестве господина над другими, либо вырваться из такого рода финансовой неволи. Соответственно этому при золотом обращении в обществе, где одни реально господствуют над другими либо стремятся к таковому господству, тем более, если рост цен в нём подхлестывается ростовщичеством, хронически не хватает средств платежа для обеспечения сборки множества частных фирм в единую хозяйственную систему и развития в ней производства.
Производство реальной продукции и услуг в этом случае поддерживается их действительными производителями на минимальном уровне. Это ведет к обострению социальной напряженности, поскольку возомнившие себя “элитой”, не умея поднять спектр общественного производства, однако не желают снизить свою потребительскую активность, реально намного превосходящую их биологически обусловленные потребности, и продолжают обирать действительных производителей продукции, лишая их семьи подчас самого жизненно необходимого всего лишь ради того, чтобы превзойти еще кого-то в роскоши и сладострастном потреблении. И это всё создает дискомфортные условия для реальных владельцев этого общества — тех, кто владеет и возомнившими себя “элитой” и зависимым от “элитарного” правления простонародьем.