Губернаторская охота
Шрифт:
— Уходи!
Ударил еще раз, отбил ладонь, но рояль, похоже, понял — повернулся и медленно, постепенно набирая скорость, покатился по болоту, качаясь на кочках, как корабль на волнах, и ломая перед собой кусты.
Убегать было поздно, и они спрятались в землянке — прижались по углам в надежде на то, что люди из губернаторской свиты, напав на след рояля, не станут лазить по ельнику. Так и вышло, но один из двоих, бежавших последними, все-таки заметил схрон.
— Саня, а это что? — спросил он другого.
— Землянка, — сказал Саня. —
Он шагнул к двери, доставая из кобуры пистолет, и с этот момент пронзительно запищала флейта.
— Дудка! — воскликнул Саня, убирая пистолет. — Нет там никого, кто к ней полезет?
— Гранату бы ей, — сказал другой.
— Гранату, положим, жалко, а петарда найдется, — ответил Саня.
Он вытащил из кармана штанов петарду, обмотанную скотчем. Между слоями скотча были густо насованы гвозди — тому, кто окажется рядом, не поздоровится. Достал зажигалку, щелкнул, и в этот момент там, куда укатил рояль, раздался тяжелый удар, и сразу — вопль, почти нечеловеческий. Затем — снова удары, крики, гул басовых струн и стрельба. Причем очередями.
— Быстро туда! — скомандовал Саня. Уже почти на бегу он поджег фитиль и бросил петарду в проем.
Ее поймал Серега, чуть помедлил и швырнул вслед убегающим. Наверное, он просто хотел выбросить ее наружу, но перестарался; или, может быть, обжегся фитилем. Петарда взорвалась в воздухе, метрах в полутора над землей и в полуметре от бритых затылков Сани с напарником.
— На кордон! — скомандовал Петрович, и они рванули в сторону кордона…
Свербицкий стоял на балконе и курил.
Вообще-то два года назад он бросил. Когда закрыли консерваторию, пришлось уйти сторожем на автостоянку, и курить он бросил, в числе прочих причин (смешно сказать), еще и ради экономии. Конечно, сторожем он зарабатывал больше, чем доцентом, но, пока была консерватория, еще больше он получал от частных уроков — в основном их брали абитуриенты. Теперь этого дохода нет, поступающие учиться платят в других городах другим доцентам.
А события последних дней шли таким густым косяком, что стоило взять паузу, хотя бы в формате перекура.
…Когда прибежали на кордон, Петрович сказал:
— Значит, так. Мы тут сидим с позавчерашнего вечера, всю дорогу квасим.
Он вытащил несколько пустых бутылок, пару полных, закуску, какую нашел (а нашлось немного), и они принялись добросовестно маскироваться. Когда до кордона добралась охрана губернатора, никто бы уже не усомнился, что они здесь пьянствуют третий день. О чем-то они говорили с охранниками — кажется, о губернаторе, который напал на рояля, или, наоборот, рояль на него напал, а перед этим сам собой что-то играл в лесу.
("Классика какая-то, забыл, как ее". — "Да она ж у Сани на мобиле была!" — "Ну да, спросишь теперь Саню! Говорил я ему, что доиграется!")
Или не было этих разговоров? Свербицкий
Как раз накануне этой прогулки закрылась стоянка, на которой Свербицкий работал сторожем. Зять губернатора, владелец почти всей индустрии развлечений в области, собрался строить на этом месте боулинг, или стриптиз-бар, или, может, то и другое вместе. Жизнь сделала полный круг, и даже имя человека, из-за которого Свербицкому снова приходилось менять работу, было то же самое.
Он стоял на балконе и курил «Яву». Бабье лето продолжалось, спешить было некуда, и с балкона на втором этаже, к тому же ближайшего к углу дома, наблюдалась жизнь во всех ее проявлениях. За углом проходила улица, не слишком широкая, но оживленная — выезд на Московское шоссе. Днем обе крайние полосы занимали припаркованные машины, для движения оставалась только середина, и транспорт стоял в пробках. Но дважды в день улица пустела: утром, когда кортеж машин проезжал от губернаторского загородного дома к областной администрации, и вечером, когда губернатор ехал домой.
(Факт, наукой не объясненный, но наблюдаемый повсеместно: чиновники областного уровня, строя себе коттеджи, участки для них всегда выбирают у той окраины города, что смотрит в сторону Москвы.)
На скамейке у подъезда пенсионерки обсасывали пятый день ходящие по городу сплетни о губернаторской охоте — то ли губернатор там оторвал роялю ноги, то ли, наоборот, рояль искалечил губернатору руку, а перед этим еще задавил насмерть двух охранников. "Да нет, один в больнице!" "Все равно, врачи говорят: не жилец".
Молоденький участковый подошел, поздоровался.
— Вы бы, бабушки, нашли другую тему для разговора, — сказал он, — а то вон дети рядом играют. Вас слушают, потом в садике друг другу страшилки рассказывают, а у меня теперь дочка боится в парк ходить, говорит: рядом лес, а из леса на людей дикие гитары нападают. Вон, скоро праздник — Успенье Богородицы, о нем бы и говорили.
— Много вы, молодые, знаете о православных праздниках! — вскинулась одна из бабок, но участковый продолжал:
— А вы бы рассказали — глядишь, и больше б знали…
Тут он отвлекся: ехавший по улице грузовик, груженный металлоломом, затормозил, прижался к краю и даже влез правыми колесами на газон. Участковый направился выяснять причины безобразия, но, еще не дойдя до газона, все понял: послышался вой сирены, вдали засверкали милицейские огни. Наступало время проезда губернаторского кортежа.
Шесть машин вихрем пролетели по опустевшей улице: впереди милиция с мигалками, следом машина охраны, затем джип губернатора, за ним еще два — снова охрана. Замыкала колонну вторая милицейская машина.