Губительный поцелуй

Роуэн Мишель

Опасно. Слишком опасно. Кассандра была права. Мне нужно поцеловать его. Именно поэтому он и пришел сюда. Все шутки в сторону, все подарки, и информацию, и ужасные дни убраны.

Он пришел сюда сегодня вечером за поцелуем. Таким образом, я могла удовлетворить его пагубную зависимость во мне... даже если это означало, что я могла взять остальную часть его души.

Руки Бишопа сжались на моей талии, и он притянул меня ближе к нему, настолько близко, что я чувствовала, как быстро бьется его пульс. Глаза его горели яркого голубым цветом. Я потерялась в этих глазах,

когда скользнула пальцами по его подбородку, щекам, вискам и поднялась в его темные волосы, такие мягкие на ощупь.

Мои губы были всего лишь в шепоте от него...

Хлоп!

Ночью холодно, так холодно, я могу видеть свое дыхание. Моя рука дрожит, когда я держу факел.

– Я могу помочь, - настаиваю я, чувствуя себя бесполезным, просто стоять здесь

– Нет, ты стой там, - говорит Джеймс.
– Ты не можешь видеть абсолютно ничего, во всяком случае.

– Иди к черту.
– Я смотрю на него, но должен признать, что фигура моего брата знакома... размыта... только его золотые волосы узнаваемы для меня, освещенные как ореол от света факела. Тьма и свет... это то, как Кара называет нас. Полные противоположности.

Я никогда не признаю, что то, что доктор сказал мне вчера, поселило глубокий, дрожащий страх в меня... так, что я не мог сомкнуть глаз вчера вечером. Если я ослепну, то буду бесполезен всем, особенно самому себе.

Это не занимает у Джеймса много времени, чтобы найти тело. Это свежие могилы. В это время года, лучше всего добраться до них быстро или земля замерзнет и сделает это невозможным, чтобы перехватить что-нибудь до весенней оттепели.

Я бросаю факел в сторону и помогаю ему вытащить гроб из земли, не обращая внимания на его протесты. Это тяжелая работа, и с нас сходит по ведру пота к тому времени, когда мы заканчиваем. Я хватаю лом и собираюсь работать над крышкой. Женщина была богата, и настояла на том, чтобы ее похоронили с драгоценностями. Как глупо. "Не можете взять это с собой..." - так говорит Кара. "Но мы будем более чем рады принять это от вас".

– Черт. Посмотри на этот камень, - говорю я, косясь на величиной с куриное яйцо камень на ее ожерелье.

– Знаю. Она знала, как жить.

– И теперь она знает, как умирать. Документ говорит, что она подавилась какой-то едой на вечеринке.
– Я очищаю от драгоценностей запястья, пальцы и шею, и бросаю их в мой мешок.
– А как насчет тела?

Джеймс крутит золотой крестик на своей шее, выражение его лица становится задумчивым.

– Это мы тоже берем.

Эту часть я ненавижу больше всего. Красть украшения еще ничего. А вот красть тела... Никогда к этому не привыкну.

– В этот раз давай ее оставим.

– Оставим ее?
– Джеймс нахмурился.
– Ты знаешь, Кара будет в ярости, если мы не будем делать именно то, что она говорит.

– Мы всегда должны делать то, что Кара говорит?

Хмурый взгляд, о котором забываю, типичная улыбка выползает на лицо моего брата.

– Ты всегда делаешь, малыш. Все, что она просит, а затем тебя просят еще. Почему это должно быть по-другому?

– Задница.
– За свой комментарий

он получает испепеляющий взгляд, даже если и был прав. Я ненавидел, когда он называл меня ребенком. Мне только что исполнилось пятнадцать. А мой брат в свои шестнадцать думает, что знает все.

Воровство тел на продажу в медицинскую школу, является крайней мерой, Кара нас просит помочь в ее грандиозных планах. Ее цели стали намного темнее, теперь, когда она присоединилась к этому новому клубу. Она утверждает, что собирается получить все силы, которые она когда-либо хотела... наслаждаясь оккультизмом.

Не верю ни во что из этого. Я слишком занят погонями за сказкой. Этот бред оставлю ей. Она не с нами сегодня вечером. Она с ее новым другом, они пытаются вызвать дух с того света.

Просто трата времени.

Пальцы страха ползают по моей плоти, когда я смотрю вниз, на лицо мертвой женщины. Я ненавижу кладбища. И сегодня чувствую себя хуже, чем обычно.

– Что-то не так?
– спрашивает Джеймс.

– Я ей не верю.

– Кому, Каре? Все зависит от нас обоих.
– улыбка Джеймса держится.
– Не волнуйся, малыш. Мы в этом вместе, ты и я. До конца.

Я киваю, успокоенный.

– До конца.

– Она получает тело, мы - драгоценности. Мы наскребем достаточно, чтобы исправить твои глаза и получить лучшую проклятую пару очков в целом...

Хлоп!

Бишоп поднялся на ноги и отпрянул от меня через спальню, пока не врезался в стену.

– Что...?
– начал он, его брови сошлись вместе.
– Что ты только что сделала?

Я не встала с пола. Вместо этого я смотрела на него, мои глаза расширились.

– Я не знаю.

И так и было. Когда обычно мой разум сливался с Бишопом, я видела его глазами... но я была по-прежнему я. На этот раз все было по-другому. Я была не я. Меня там не было. Это все был Бишоп... его мысли, его чувства, его все.

– Что ты видела?
– спросил он спокойно.

Я понятия не имела, что он чувствовал. Он обычно не понимал, когда у меня были “нормальные” заглядывания в его повседневную жизнь. Но на этот раз он понимал.

– Ты и Крэйвен...
– Мое дыхание стало быстрее.
– Вы грабили могилы. Женщина, ее тело... вы собирались продать его в медицинскую школу. У нее какие-то драгоценности, вы тоже собирались их продать. Тебе было пятнадцать, и твои глаза... я думаю, что ты был слепым.

Его лицо побледнело.

– Ты видела мои воспоминания.

Я посмотрела на него, потом кивнула. Воцарилась тишина между нами. Все, что я могла слышать, был звук моего сердца, бешено застучавшего в груди, когда я откинулась на пятки. Коврик был моей единственной защитой от холода на деревянном полу.

– Это очень опасный талант, Саманта.
– Он тихо сказал это, но я никогда не слышала, чтобы он говорил что-нибудь более угрожающе. Он заставил мурашки пробежаться по моей руке.
– Не делай этого снова.

– Я не пыталась это сделать. Это просто случилось.
– Я сглотнула и посмотрела вниз на свои руки, пока не призвала еще раз смелость.
– Кто такая Кара?