Губительный поцелуй
Шрифт:
Я глубоко вздохнула.
– Я не могла просто сидеть дома и ждать, что другие люди решат мои проблемы. Я ищу Стефана, конечно. К счастью, Крэйвен не спускал с меня глаз, когда мой контроль рухнул.
Неприятная улыбка прошлась по его лицу, и он бросил иссушающий взгляд на демона.
– Мой старший брат, настолько внимателен. Особенно когда дело касается тебя, Саманта.
Крэйвен развел руками.
– Я здесь, чтобы помогать.
– Давай попробуем еще раз, - Бишоп протянул мне руку, я смотрела на него с тоской и беспокойством.
–
– Правда?
– я прикусила нижнюю губу, когда взяла его руку и позволила ему поставить меня на ноги. Он отпустил меня сразу, к сожалению, и перевел взгляд от меня снова на брата.
– Ах, этот очаровательный убийственный взгляд, - сказал Крэйвен.
– Я его хорошо знаю. Но, на самом деле, ты не должен ревновать к простому поцелую между мной и твоей подружкой. Ты знаешь. Еще одному.
– Он посмотрел на меня.
– Что это было сегодня? Клубничный блеск для губ? Одобряю.
– Спасибо, что помог мне.
– Мои щеки горели.
– Хотя, иди к черту.
– Уже был там.
Бишоп устремил на него пристальный взгляд.
– С чего бы мне ревновать? Это было так здорово, что ты пронесся и спас день, как герой.
Даже я поняла сарказм, когда он такой явный. Проблема в том, что это была правда. Крэйвен помог мне. Он спас день. Бишоп тоже знал это. И хотя он может принять, что это было необходимо, хмурое выражение на его мужественном лице, заставило меня думать, что ему это не понравилось.
Я закуталась в пальто, чтобы помочь обезопасить себя от холода. Если я не прикасалась к Бишопу... что было очень плохой идеей прямо сейчас... ночной холод проникал прямо через ткань в мои кости. Так как было только 29 Октября, не могло быть так холодно, как мне казалось. Холод является одним из признаков стазиса, напомнила я себе, молча. Как и голод, это хуже.
Я уныло сосредоточилась на ночном небе на мгновение, оно было усеяно яркими звездами. Никаких прожекторов. Никаких поисков новых членов команды сегодня вечером.
– Блонди сказала, чтобы вы патрулировали без нее сегодня... и она сказала также, чтобы ты держался подальше от серой девушки, - сказал Крэйвен, скрестив руки на груди.
– Пытаешься произвести на нее впечатление твоей воинской доблестью и ангельским послушанием, что ты мог получить обратный билет с земли на Небеса, и шанс восстановить твой мозг. Верно?
– Он посмотрел на меня.
– К сведению, он по-прежнему режет свою безупречную ангельскую кожу, чтобы сохранить свой рассудок без твоего магического прикосновения. Однако, это не будет длиться вечно.
– Бишоп, нет!
– Мой голос надломился.
– Ты должен остановиться.
Он с шипением выдохнул.
– Иногда у меня нет выбора.
Я вздрогнула.
– Что Крэйвен имел в виду, говоря, что это не будет длиться вечно?
Бишоп говорил мне, но его внимание было теперь приковано к демону.
– Мало-помалу мой рассудок уходит, что бы я ни делал, пытаясь его остановить. Это душа внутри меня... чем больше она овладевает мной, тем больше вреда
– Нет.
– Сказала я твердо, хотя мой желудок опустился до земли в подтверждение моих слов.
– Это с тобой не произойдет.
– Нет?
– Он бросил взгляд на меня, его голубые глаза преследовали.
– Ты не знаешь, что это такое, когда безумие охватывает меня.
– Ты думаешь, я не знаю, на что это похоже, терять разум и контроль? Мы могли быть полными противоположностями во многом, Бишоп, но это больше всего объединяет нас. Иногда мы проигрываем сражение. Но это не значит, что это конец войны. Только если мы перестанем сражаться... это действительно конец.
Он сжал челюсти.
– Возможно ты права.
– Да, черти побери, я права.
– Моя волна гнева на его фаталистическое отношение помогло выбрать мой собственный путь.
– Здесь не может быть "возможно". Мы собираемся исправить меня, и мы собираемся исправить тебя. Как-нибудь, каким-либо.
– К твоему сведению, я не целовала тебя, - сказала я Крэйвену.
– Так, что ты можешь просто забыть это.
Я посмотрела на демона. Он не одурачил меня этим беспечным, шутливым фасадом. Всякий раз, когда он сталкивался с Бишопом, это был край для него... для них обоих. Что-то темное таилось под поверхностью. Едва сдерживаемая враждебность.
Я продолжила вытирать в рот, чтобы убрать вкус губ Крэйвена, обеспокоенная, что этот поцелуй длился намного дольше, чем это было нужно в связи с неожиданным слиянием умов. Я посмотрела вокруг.
– Что-то в этой области воззвало меня. Как, из ниоткуда. Я никогда не чувствовала ничего ужасного прежде.
Бишоп также сканировал улицу, как будто ища подсказки.
– И сейчас? Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. Просто...
– я посмотрела на него.
– ... не подходи ко мне близко прямо сейчас.
Что-то скользнуло в его глазах, что-то уязвимое, затем оно исчезло, а его выражение лица застыло, снова.
Потом что-то еще привлекло мое внимание. Женщина медленно шаркала вниз по улице по направлению к заброшенному дому в конце квартала. Она грустно хныкала. У меня все похолодело. Это прозвучало так, словно она была в отчаянии от боли.
И она звучала в точности, как я только некоторое время назад.
– Она серая, - сказала я, обретая голос.
У дома она схватилась за прутья ворот и встряхнула их, словно пытаясь разбить их, чтобы добраться до дома.
Бишоп и Крэйвен переглянулась.
– Я не могу туда вернуться, - прошептала я.
– Все, что ни произойдет с ней... случится со мной.
Серая открыто плакала, когда она вцепилась в ворота, ее плечи тряслись от рыданий.
– Я позабочусь о ней, - сказал Бишоп.
Я бросила на него взгляд. Я точно знала, что он имел в виду. И это не был поход к психиатру, чтобы решить ее проблемы. Холод пронзил меня.
– Но она такая беспомощная прямо сейчас. Ты просто собираешься ее убить?