Гуд бай, Америка…, Артемьев Юрий

Гуд бай, Америка…

на обложку

Артемьев Юрий

Шрифт:

— Может, обойдётся, товарищ генерал? — спросил кто-то из присутствующих.

— Да этому парню за такое надо Героя давать.

— По жопе ему надо ремнём надавать! — не стесняясь выражений, рубанул рукой Судоплатов. — А потом… Потом можно и Героя.

Анютка прижалась ко мне, крепко вцепившись в мою руку. Лёха опустил голову и смотрел вниз, держа под руку Маринку. Генерал всё не унимался.

— Все помнят, что было

в Хиросиме и Нагасаки. А сейчас у штатов такие ракеты, которые сразу несут по три боеголовки, каждая из которых в сотню раз сильнее, чем то, что было сброшено на Японцев.

— Но у нас тоже есть ракеты… — начал было кто-то…

— Если начнётся обмен ударами, то это будет тотальная война на обоюдное уничтожение…

— Может янки не посмеют? — снова голос из толпы.

— Янки… да… А эти ирокезы и апачи… — возразил генерал.

— Сиксика. — поправил его я…

Но кажется зря я это сделал.

— Что? Какая, в жопу, сиксика?

— Племя черноногих, а иначе называется сиксика.

— Да пошёл ты, умник! Кто тебя за язык тянул? Сидели бы они в своих резервациях и спивались бы потихоньку…

Я молчал. Мне не нравилось то, что говорил Судоплатов. Но и то, что происходило где-то там на расстоянии каких-то пару-тройку тысяч километров от нас, мне тоже не очень нравилось. Интересно, а у американцев есть ракеты, нацеленные конкретно на Кубу…

* * *

Вот не надо задавать богу глупых вопросов. Практически мгновенно я получил ответ.

В комнате внезапно погас свет. И хотя снаружи был ещё светлый день, но стало как-то темновато. И почти сразу, темнота сменилась ярким светом. Ярчайшим светом, что я видел когда бы то ни было в своей жизни. И в той, и в этой жизни…

Я почувствовал лишь, как крепко-крепко вцепились в меня пальца Анечки. А потом…

А потом всепоглощающее пламя заполнило всё вокруг. Я не почувствовал ни боли, ни чего то ещё… Я вообще не успел ничего почувствовать…

Эпилог

Эпилог.

Хрен знает когда…

Хрен знает где…

Сколько

прошло времени, я так и не понял… Неделя? Месяц? Год? А может быть просто одно мгновение?

Легкий морской бриз обдувал моё лицо. Я поднял руку и ощупал своё лицо. Что я хотел там обнаружить? Следы ожогов после ядерного взрыва? Или я пытался понять, чьё лицо сейчас под моей ладонью?

Рядом со мною кто-то зашевелился.

По-прежнему крепко сжимая мою руку, это была маленькая девочка Аня. Та, кому я пообещал… Да много чего пообещал. Пообещал всегда быть с нею рядом в трудную минуту…

Она хлопала ресницами, осматриваясь по сторонам. Приподнявшись, я тоже решил оглядеть окрестности…

Мы лежали на белоснежном песке. Это какой-то безлюдный пляж… Невдалеке, волны лазурного моря то накатывали, то откатывали, облизывая пологий песчаный берег.

Метрах в трёх, в живописной позе, обняв друг друга, лежали Маринка с Лёшкой. Они тоже пришли в себя и таращились по сторонам.

— Что это было? — хрипло спросил Лёха.

Похоже, что он ни у кого ничего не спрашивал. А просто произнёс вслух тот самый вопрос, что сейчас волновал всех нас.

— Скорее всего, брателло, янки всё же шандарахнули по нам ядрён батоном.

— И что? — вклинилась Маринка

Она уже отпустила Лёшку, и пыталась подняться на ноги.

— И всё… — ответил ей мой брат.

— Что, всё?

— Мы умерли… — спокойным голосом ответил ей Лёха.

— Как, умерли? — спросила его подруга.

— Ну, не знаю… — глубокомысленно произнёс я. — Сгорели в пламени ядерного взрыва, наверное.

— Ерунда какая-то… — не согласилась Маринка.