Гугеноты
Шрифт:
Рене одобрительно кивнул:
— Латемер сделает из вас незаурядного фехтовальщика, равного которому не будет ни в Париже, ни за его пределами. Он научит вас сражаться против двух, трех, пяти самых искусных бойцов, не чета тем, которые пытались убить меня, — добавил аптекарь и замолчал.
Поняв это как сигнал, что беседа закончена, Лесдигьер вознамерился проститься и уйти, но Рене остановил его:
— Постойте. Это лишь часть моего долга, выплаченного вам.
Лесдигьер в
— Теперь я уже теряюсь в догадках, мэтр Рене. Поистине, вы чародей, коли вознамерились за спасение одной вашей жизни подарить мне несколько.
— Воистину так, — молвил миланец, — но, поверьте, я сделал бы такой подарок не каждому. Вы благородны, честны и не честолюбивы.
— Вы преувеличиваете, мэтр.
— Ничуть. Имея за плечами не один десяток прожитых лет, я научился разбираться в людях и могу безошибочно определить нравственный мир человека, стоит мне понаблюдать за ним несколько минут. За вами я наблюдаю уже давно, и поэтому ошибки быть не может. А теперь слушайте внимательно, ибо опасность, нависшая над вами, гораздо страшнее, нежели дюжина шпаг, направленных в вашу грудь.
— Я весь внимание, Рене, — не без удивления ответил Лесдигьер.
— У вас много влиятельных друзей, но не меньше врагов. Они могущественны и в любой момент могут раздавить вас. Первый из них — королева-мать. Этот враг один стоит всей кучи ваших друзей.
Лесдигьер нахмурился. Он давно догадывался об этом, но всегда обманывался приветливым лицом и ласковыми речами Екатерины.
— Чем же я так досадил Ее Величеству? Рене сделал неопределенный жест:
— Вам лучше знать.
— Да, но ведь вы кое-что знаете. Откуда, к примеру, вам известно, что я приехал в Париж для того, чтобы…
— …организовать нападение на короля? Из того же источника, что герцог Гиз пал жертвой заговора некоего триумвирата, состоявшего из коннетабля, вас и Польтро де Мере.
Лесдигьер начал уже догадываться о неком шпионе в лагере протестантов, однако то, что он услышал, повергло его в изумление.
— От королевы-матери Екатерины Медичи, — спокойно промолвил миланец, поднося к носу флакон с солью. — Перед самым началом путешествия по Франции она приходила сюда, имея с собой ваш гороскоп.
— Мой гороскоп? — изумился Лесдигьер. — Ужели я настолько важная фигура, что она заинтересовалась моей судьбой?
— Еще раньше она посетила астролога с целью узнать будущее принца Конде и адмирала Колиньи. Он сообщил, что их звезды на небосклоне находятся почти рядом, но вскоре погаснут одна за другой. Так что королева интересуется не только вашей персоной. А затем Екатерина прибегла к моей помощи. Я составил для нее
— Откуда же вам известна точная дата моего рождения?
— Ее знает Екатерина. Откуда — это ее тайна. Я сделал необходимые вычисления и представил ей выкладки. Но у меня не было вашей ладони, прогноз был бы более точен. Должен заметить, что по просьбе королевы я просмотрел и судьбы принца и адмирала, вызвав их тени в пламени жаровни.
— Что же увидела королева?
— Она увидела их трупы.
— Не может быть! — вскричал Лесдигьер, вскочив с места. — Она лжет!
— Скоро она придет опять, чтобы повторить опыт, — спокойно проговорил алхимик. — Но и того, что она увидела, вполне ее удовлетворило. Первым показался принц Конде, восседающий на лошади. У него оказалось пробитым сердце. Вторым, после того, как она бросила в огонь волосы адмирала, показался Колиньи. Он был весь в крови, и… его тащили за ноги по мостовой какие-то люди…
— Боже правый, — проговорил Лесдигьер, бледнея. — Какая чудовищная наука… какая нелепая смерть… бесславный конец…
— А теперь дайте вашу ладонь, и я проверю свои вычисления.
Лесдигьер, как во сне, под впечатлением услышанного машинально протянул некроманту руку, не вникая в смысл слов, которые произносил Рене:
— Я был прав. Линия жизни нигде не пересекается под углом к смерти, а те линии, которые проходят через нее, не столь глубоки и опасны. Но вот странное пересечение: случай и судьба сходятся вместе и стремительно сближаются с главной линией жизни! Это может быть причиной гибели, если не принять мер предосторожности.
Он, пытливо вглядываясь в рисунок ладони, опять забормотал:
— Система самосохранения работает в ритме линии сердца, и этот показатель распространяет свое действие до конца жизни. Однако важно другое… А теперь внимательно слушайте меня, — произнес миланец.
Лесдигьер перевел на него взгляд.
— От того, насколько правильно вы меня поймете, зависит не только ваша жизнь, но и жизни ваших друзей, о которых вы сейчас думаете.
— Я слушаю вас, мэтр Рене, говорите, — оживился Лесдигьер.
— Вам надлежит немедленно начать принимать яды.
— Яды? Но зачем? — Лесдигьер оторопело уставился на алхимика.
— Чтобы не быть отравленным. Яд — это, прежде всего лекарство, все зависит от дозы. Если вы будете принимать яд маленькими порциями, в вашем организме выработается иммунитет, своего рода противоядие. В дальнейшем доза яда, смертельная для любого человека, вызовет у вас лишь легкое головокружение. Понимаете?
Лесдигьер кивнул. Рене продолжал: