Гугеноты
Шрифт:
И только тут она достала платок и приложила к губе, из которой сочилась кровь и которую она, прикусив до боли, прижимала языком.
Найдя Шомберга, Лесдигьер тут же показал ему перстень. Оба долго молчали, рассматривая его со всех сторон и удивляясь такому неожиданному подарку Екатерины Медичи.
Кто-то неслышно подошел к ним сбоку и остановился. Лесдигьер инстинктивно почувствовал это и, повернув голову, узнал парфюмера королевы-матери.
— Ба, господин Рене, как давно я вас не видел! — воскликнул
— И я рад вас видеть, господин лейтенант, особенно сегодня, — ответил Рене. — Повсюду говорят о вашей дуэли с Линьяком и восхваляют ваше мастерство, — и он загадочно улыбнулся.
— Ах, мэтр, — горячо воскликнул Лесдигьер, — о чем вы говорите? Ведь вы знаете не хуже меня, чему или, вернее, кому я обязан сегодняшней победой над Линьяком.
Рене несколько раз кивнул головой, и вдруг улыбка разом слетела с его губ:
— Что вы делаете здесь, в королевской приемной? Бал уже давно начался, и вас везде ищут.
— Меня вызвала к себе королева. Рене нахмурился:
— Зачем?
— Она поблагодарила меня за то, что я отправил на тот свет человека, посмевшего так дурно отозваться о ее дочери, и подарила мне перстень.
Рене смертельно побледнел:
— Она подарила вам перстень? И вы надели его на палец?
— Нет, — спокойно ответил Лесдигьер. — К несчастью, он оказался велик.
Рене облегченно вздохнул:
— Слава Богу. Она заставляла вас надеть его?
— Таково было ее желание.
— Где этот перстень, покажите мне его!
— Вот он, — и Лесдигьер достал из кармана королевский подарок.
— Дайте его сюда.
Франсуа протянул перстень парфюмеру. Тот покосился на Шомберга и спросил:
— Ведь вы Шомберг? Друг мсье Лесдигьера?
— Вы не ошиблись, мэтр.
— В таком случае, я могу говорить свободно.
И он углубился в созерцание перстня. Вооружившись маленькой лупой, он с полминуты вертел его в руках, разглядывая со всех сторон, потом тихо проговорил, вернее, прошептал:
— Так и есть.
Друзья по-прежнему молчали, ожидая объяснений миланца. Вместо этого Рене произнес:
— Человеку, убившему любовника, не дарят перстней, молодой человек. Ваше счастье, что у вас оказались тонкие пальцы, вам не помогло бы уже ничто: против аква тофана бессильно все. А теперь подождите меня здесь, я пойду к королеве. Уверен, что через несколько минут она вас вызовет и даст другой перстень взамен этого. И тот, другой, вы уже смело можете надеть на палец, ничего не боясь. Кстати, ведь королева-мать до сих пор не знает, что это именно вы спасли мне жизнь тогда, зимой, на улице Д'Эсперон. — И тут же исчез за дверью, ведущей в покои королевы-матери.
Друзья так и не произнесли ни слова, ошарашенные последним сообщением Рене, как вдруг через минуту-другую он вышел из дверей и сказал,
— Господин Лесдигьер, королева просит вас немедленно пройти к ней. — И он вложил в руку Франсуа злополучный королевский подарок.
Лесдигьер вошел и остановился на пороге.
— А-а, идите-ка сюда, господин лейтенант, — сказала королева, улыбаясь теперь уже вполне естественно. — Хорошо, что вы не успели уйти далеко. Дайте-ка мне сюда тот перстень, что я вам дала.
Лесдигьер молча, исполнил ее просьбу.
— А теперь возьмите вот этот, — и она протянула ему другой перстень, не менее драгоценный, чем первый. — Вы сказали, тот вам велик? Думаю, этот окажется в самый раз. Я случайно наткнулась на него, перебирая безделушки.
Лесдигьер взял перстень и, вспомнив наставления Рене, смело надел его на безымянный палец. Он пришелся как раз впору.
— Ну вот, — произнесла старая королева, глядя на молодого человека теперь уже совершенно другими глазами, заметно потеплевшими, — теперь мне не придется беспокоиться, пытаясь подобрать вам достойное вас кольцо.
— Я рад, что мне не надо будет лишний раз напоминать вам о себе своим появлением, мадам, — ответил Лесдигьер. — Но, если быть честным до конца, то должен вам признаться, что я и не собирался этого делать.
— Вот как? — изумилась Екатерина Медичи, довольная таким обращением к ней.
— Что же, в таком случае, вы собирались сделать с тем кольцом, шевалье? Продать?
— Нет. Я обменял бы его в ювелирной лавке.
Она улыбнулась:
— Вот видите, как я вам помогла? Теперь вам незачем идти к ювелиру, чтобы обменять королевский подарок.
— Благодарю вас, Ваше Величество, — ответил Лесдигьер и низко поклонился.
Она была довольна тем, что так случилось. Только что — при первом их разговоре — ее одолевали сомнения: она стала склоняться к тому, что не права, идя на поводу у кардинала. И вот теперь столь неожиданный поворот! Значит, это перст судьбы.
Она долго молчала, не сводя с Лесдигьера глаз, будто пытаясь проникнуть в его душу, и, когда он почувствовал некоторую неловкость, королева мягко и доверительно проговорила:
— Ступайте, господин лейтенант лейб-гвардии короля.
И помните: никто не должен знать о том, что здесь произошло. От вас самого отныне будет зависеть ваше настоящее и будущее. Что касается меня, то знайте, что я не принадлежу к числу ваших врагов, и если вам понадобится моя помощь, вы смело можете рассчитывать на меня. — В эту минуту она была искренна, и сама себе прекрасно отдавала в этом отчет.
Лесдигьер припал на одно колено и поцеловал руку королеве. Она посмотрела на него взглядом любящей матери, у ног которой стоит на коленях ее сын, осенила его крестом и ласково произнесла: