Гугеноты
Шрифт:
— Ну, так что, милая моя? Ты успокоилась? — нетерпеливо осведомилась Екатерина.
— Право, это так неожиданно… — пробормотала растерянно Лимейль.
— А разве Лесдигьер тебе не нравится? — заговорщически улыбнулась королева.
— Нет-нет, напротив, — слишком поспешно отозвалась фрейлина, и в глазах Екатерины мелькнул лукавый огонек. — Лесдигьер настолько хорош собою, что о большем и мечтать не приходится! Ни в какое сравнение с этим горбатым Конде не идет! Однако… тем обиднее будет, если он… отвергнет меня. Вы ведь тоже женщина, мадам,
«Еще бы мне не знать!» — с горечью подумала Екатерина, однако сейчас ей было не до сантиментов. В данный момент она смотрела на маркизу лишь как на предмет, должный стать в ее руках послушным. Тонкий психолог, королева давно поняла: люди по сути своей пластилиновые, поэтому важно вовремя придать им правильную форму. Для этого нужно иметь ловкие, умелые пальцы, а на свои руки Екатерине жаловаться пока не приходилось.
— Не волнуйся, Изабелла, — вкрадчиво произнесла она. — Лесдигьер не устоит перед твоими чарами. Хотела бы я посмотреть на мужчину, который отказался бы от любви такой красавицы, как ты! Уж если господин Лесдигьер позарился на баронессу де Савуази, то вряд ли пройдет мимо столь лакомого кусочка, как Изабелла де Лимейль. К тому же мужчинам, как известно, свойственно периодически менять любовниц. Вот и попробуй сыграть на этом.
Воцарилось молчание. Исподволь поглядывая на задумавшуюся фрейлину, Екатерина какое-то время нарочито увлеченно листала требник, но вскоре, не выдержав затянувшейся паузы, громко его захлопнула, давая тем самым понять, что разговор закончен и какие-либо возражения уже неуместны.
— Будь настойчивой, Изабелла, — с любезной улыбкой проговорила королева-мать, — я уверена, у тебя получится.
— Я постараюсь, мадам.
— Помни, это приказ королевы. Ступай.
Маркиза поднялась со стула.
— И регулярно информируй меня о том, как идут дела.
Быть может, мне надо будет помочь тебе в чем-либо.
Изабелла поклонилась и вышла.
Глава 2
Плоды деятельности первой статс-дамы королевы
Маркиза сразу же взялась за дело и стала преследовать Лесдигьера, не давая ему проходу. Ночи она по-прежнему проводила с Конде, а днем, когда его не было рядом, она не сводила горящих глаз с Лесдигьера, обворожительно улыбалась ему, ей удавалось даже краснеть, когда случалось заговорить с ним.
На балу городских старшин, устроенном однажды во дворце Сен-Поль, она нарочно старалась все время быть ближе к нему. Конде, совершенно забыв о ее существовании, как обычно увлекся беседой на политические темы с Колиньи и его братом. Баронесса де Савуази затерялась в кругу фрейлин, окружавших Маргариту Бурбонскую, родную сестру Людовика Конде, и, как и принц, ничего не замечала. И вот тут Изабелла решила действовать. Во время торжественного выхода короля, когда все взоры были обращены на двери, из-за которых вот-вот должен был появиться юный монарх,
Лесдигьер вздрогнул и порывисто обернулся.
— Вы, мадам? Что это с вами?
— Со мной ничего, а вот что с вами, шевалье? И почему вы называете меня «мадам», разве я замужем или вдова? Впрочем, я прощаю вас. А сейчас я хочу кое о чем спросить у вас.
— Спрашивайте.
— Почему вы перестали замечать старых друзей? Или вы настолько увлечены службой, что не находите даже времени обратить свой взгляд на ту, покой которой нарушен вот уже столько дней?
— Чей же покой нарушен, мадам? — невозмутимо ответил Лесдигьер, рассеянно глядя по сторонам.
— А вы не догадываетесь? — пыталась она заглянуть в его глаза.
— Если той, о ком я думаю, то, поверьте, она все вопросы вполне может уладить сама.
— А если речь идет о другой женщине?
— У меня нет другой женщины и, признаюсь, нет большой охоты иметь ее.
— Не пытайтесь переубедить меня, шевалье, в том, что видят мои глаза.
— Что же они видят?
— Только кажущаяся привязанность к одной женщине мешает вам обратить внимание на другую, которая уже запала к вам в душу и которая постоянно думает о вас.
Лесдигьер с любопытством посмотрел на нее:
— Уж не вы ли, сударыня, написали ту записку, что мне передали вчера во дворце Монморанси?
Маркиза хотела ответить, но тут все разговоры в зале разом смолкли; наступила тишина: появился король под руку с Екатериной Клевской, и придворные склонились в поклоне. Дама, шествуя под руку с которой король открывал бал, была второй дочерью принцессы Маргариты Клевской, сестры Конде, по мужу герцогини Неверской. В данный момент она была замужем за принцем Порсиан.
По знаку церемониймейстера оркестр заиграл павану, этот медленный танец-шествие в колонну парами с необходимыми при этом поклонами и книксенами в сторону тех, кого хотели приветствовать.
Лесдигьер стал искать глазами баронессу де Савуази; та бросила взгляд в его сторону, нашла глазами своего возлюбленного и улыбнулась ему. Он помахал ей рукой, и она под руку с кавалером, в котором Лесдигьер без труда узнал шевалье де Шомберга, одного из своих друзей, присоединилась к танцующим.
— Однако у вас удивительное самообладание, мсье, — послышался удивленный голос Изабеллы. — Лангедокские мужчины все такие?
— Вы о чем? — спросил Лесдигьер, наблюдая за танцующими парами и не теряя из виду никого из дома Монморанси.
— Вы с таким хладнокровием позволяете чужим мужчинам танцевать с вашей возлюбленной, что поневоле начнешь сомневаться в искренности ваших чувств к баронессе. Не боитесь, что у вас ее уведут, шевалье?
— Нет, мадам.
— Вот как! — усмехнулась Лимейль. — Впервые в жизни вижу мужчину, абсолютно уверенного в стойкости бастионов дамы своего сердца, особенно когда ее так горячо обнимает такой неотразимый кавалер как Шомберг.