Гуло: Первая проверка
Шрифт:
— Зачем?
— Власть. Бафомёту не по вкусу возвышение какого-то там трёхсотлетнего вампира.
— И мы на передовой…
— Похоже на то.
Я переваривал услышанное. Конечно, Стефан собрал и организовал внушительные силы. Возможно его поддержат ещё несколько вампирских князей, принцев и королей. Но против нас весь остальной мир монстров. От тех что пришли на ещё безжизненную Землю из тёмных глубин Космоса, до новообращённых фанатиков. Против нас все, кто хочет сохранить древние уклады и не питает к обществу смертных никаких иных интересов, кроме как гастрономических.
Умею же я впутываться в неприятные ситуации и чужие разборки!
— Пора бы начать осмотр, — заметил Константин.
Мы всё ещё стояли в дверях. Никто не решался сделать первый шаг. Я прекрасно понимал экзорциста. Несмотря на всю уникальность он всё же смертный, а подобные зрелища выбьют из колеи любого, даже самого необычного человека. Меня же останавливал поток Силы. Той самой, что я почувствовал ещё во дворе, но гораздо большей концентрации и мощи. Несмотря на отсутствие хозяина, такой поток без труда мог подчинить и разум, и волю. На время сделать своим исполнителем. А чем уж это чревато приходится только гадать. Я, по крайней мере, никакого позитива не ожидал.
— Иванов, как обстановка?! — раздалось со двора.
Аверченко где-то раздобыл мегафон, отчего его голос звучал совершенно по-дурацки. Константин высунулся в развороченный проём.
— Капитан, брось ты свой матюгальник и лучше переобуй бойцов в резиновые сапоги. Да внутрь пускай только тех, кто побывал на боевых заданиях и у кого желудок покрепче.
Аверченко растерянно отступил.
— Неужели всё так хреново?
— Хреново? Да в русском языке нет такого слова, чтобы описать каково здесь. Если бы хреново — то нам бы крупно повезло. Ладно, как только закончу работать — можешь запускать своих орлов, — он повернулся ко мне. — Ну, что, напарник, приступим?
— А куда денешься? — я скорбно вздохнул и сделал первый шаг.
Зверь по вине талисмана спал, а потому после первого шага, после мерзкого, хлюпающего звука и липкого прикосновения, содержимое желудка стремительно рванулось на свободу. Я едва успел выскочить на крыльцо и проблевался на виду у бойцов и Аверченко. Из меня уже не вырывалось ничего кроме желчи, а спазмы по-прежнему сжимали внутренности. Я никак не мог остановиться. Лишь выплюнув последний комок какой-то зеленоватой слизи, я утёр губы и обвёл круг зрителей слезящимися глазами. Я ожидал презрительных усмешек, но увидел бледные, искажённые ужасом лица. Выданное мной шоу впечатлило даже этих костоломов.
— Возьми-ка, — Аверченко протянул мне крышку от термоса, до краёв наполненную тёмной и дымящейся жидкостью. — Кофе с коньяком. Полегчает.
Я проглотил всё залпом, не почувствовав даже, ни что коньяка в напитке гораздо больше чем кофе, ни его обжигающую температуру и развернулся, чтобы вернуться в дом.
— Может не стоит? — в голосе капитана звучали тревога и участие.
Я лишь махнул рукой и зашёл на вторую попытку. Как ни странно получилось — то ли эликсир подействовал, то ли бунтовать в желудке уже было нечему.
Константин, с видом ищейки разыскивающей подходящий след прохаживался по комнате. На меня он глянул мельком, слегка улыбнулся и произнёс:
— Не бери в голову. На первый раз со всеми случается. Некоторые,
— Я уже вроде как отошёл. Что делать?
— Искать следы существ, сотворивших подобное. Это маловероятно, но если мы докажем, что бойня — дело рук смертных — расследование снимут с нашего отдела.
— Постой, а как же рассказ парня о Мидине?
— Он не говорил о прямой взаимосвязи «гостей» и преступления. Одно наложилось на другое, — Константину явно не хотелось связываться со всей этой кровавой вакханалией.
Мне впрочем тоже, но я слабо верил в способность людей совершить подобное. Вовсе не из-за их гуманности. Силёнок просто не хватило бы. Об этом я прямо и заявил напарнику.
— Да понимаю я всё, — тяжко выдохнул экзорцист, — мечтаю просто. Ладно бы какой-нибудь одичавший вамп, взбесившийся оборотень или другая нечисть, а тут ведь целый город. Представляешь наши шансы?
— Представляю.
— То-то и оно. Ну, ладно, давай-ка осматривай холл, а я по апартаментам пройдусь.
Мы разделились. Естественно, Константин не надеялся, что в этом кровавом болоте, среди растерзанных кресел, перевёрнутого биллиардного стола и покореженного неведомой силой камина, я найду какие-то существенные улики или доказательства. Экзорцист делал ставку на моё звериное чутьё, на определение природы силы.
Сила здесь несомненно присутствовала. Та же самая, что и во дворе. Каким существам она принадлежит, я не знал. Да и как говорил Константин, в Мидине находят прибежища такие монстры, упоминания о коих нет ни в легендах, ни в книгах, ни в Интернете. Скажу одно, сила была неимоверной, и я не испытывал особого желания столкнуться носом к носу с её обладателем, а уж тем более обладателями. А ещё давящий на психику, гнетущий коктейль из чувств и эмоций. Ужас, боль, страдания и наконец смирение перед неизбежной участью, сплелись, перемешались между собой, и понятное дело не добавляли оптимизма. Одно «но». Я не ощущал чувств убийц. Ни агрессии, ни злобы, ни торжества над поверженной жертвой. Ничего. Похоже, они проделывали свою кошмарную работу с механической отрешённостью гигантской мясорубки. Это пугало ещё сильнее.
Я зажмурился, и дело уже было отнюдь не в кошмаре окружавшем меня. Не нужно являться медиумом, чтобы в подобных местах, где переплелись похоть, ужас, боль и неведомая сила, что-то почувствовать, а если повезёт, то и увидеть. На это я и рассчитывал. Нужно только сосредоточиться, полностью раскрыться и принять в себя переполненную эмоциями и страстями атмосферу. Стать её частью. Волновало одно. Мой зверь сидел на коротком поводке, а вот способна ли на столь тонкое восприятие человеческая сущность я не знал. Пока не знал.
Сомнения разлетелись мгновенно. Меня накрыло волной такой мощи, что на секунду я потерял способность дышать. Разноцветные точки запрыгали вокруг, складываясь в немыслимые фигуры и силуэты. Я подавил желание немедленно открыть глаза, попытался успокоиться, заставить лёгкие вернуться к природным функциям и войти в ритм волны. Медленно, но неотвратимо Гольфстрим эмоций подхватывал меня, заставлял принять свой ритм. Я становился его частью.
Точки уже не кружились подобно рою полоумных пчёл. Движение упорядочилось. Я увидел картинки. Сперва неясные и смазанные, но с каждой секундой всё чётче и чётче. Я видел смертных ищущих здесь запретных наслаждений, я видел тех, кто эти наслаждения предлагал, я видел сцены этих наслаждений.