Гулява болотная

Лекомцев Александр

Входная дверь открывается. В комнату входит Ульяна. Она взволнована, приостанавливается и снимает туфли.

Ульяна: – Здравствуйте, Екатерина Семёновна! Здравствуйте, Вера Петровна!

Екатерина Семёновна: – Здравствуй, Ульяна! Я думала, что это появился Лёша.

Вера Петровна: – Здравствуй! (взволнованно). А где Алексей? Что с ним?

Ульяна: – Наверное, ничего не случилась. Просто, я его везде искала. А теперь вот к вам

пришла. Подумала, что, может быть, он здесь.

Вера Петровна: – Ты, Уля, чувствует моё сердце, что-то от меня скрываешь? Скажи, где наш мальчик! В каком он морге?

Ульяна (растерянно): – Я не знаю, в каком, Вера Петровна. А разве мой Лешенька умер?

Вера Петровна: – Это тебя надо спросить, где мой внук и что с ним! Ты ведь его невеста, Ульяна, а ни кто попало.

Ульяна: – А я пришла у вас… поинтересоваться, где Лёша и как его здоровье.

Екатерина Семёновна: – Бросьте вы оба ерунду морозить! Что малый, что старый. Скоро Лёша сам придёт и скажет вам, живой он или мёртвый.

Ульяна: – Напрасно вы так. Он ведь уже взрослый. Может быть, друзей встретил. Да ведь ещё совсем не поздно, до вечера далеко.

Вера Петровна: – Конечно, до утра подождём, а там уже начнём всех поднимать на ноги.

В незапертую на ключ дверь вваливается Лёша и Адатмыра. Оба заметно пьяны. Его рюкзак наполнен бутылками с водкой, ставит его прямо на пол. Фотокамеры у него на груди нет.

Ульяна (подбегает к нему, пытается его обнять): – Лёшенька, мы тебя очень ждали.

Адатмыра: – А меня что, не ждали?

Вера Петровна (встаёт с места, достаёт из кармана халата кошелёк): – Я дам этой доброй нищей старушке с зелёным париком на голове пятьсот рублей. Она заслужила. Она привела Лёшу к нам. Пусть пьяного, но привела (Адатмыре). Уважаемая, вы в семидесятых годах на первом мельзаводе грузчицей не работали?

Адатмыра (садится в ближайшее кресло): – Нет, старуха, не работала я на мельзаводе. Я нигде и никогда не работала. Я не знаю, что такое мельзавод.

Обескураженная и обиженная Ульяна отодвигает стул в сторону, садится на него, смотрит в пол.

Лёша проходит к дивану, садится. Громко хлопает в ладоши.

Екатерина Семёновна: – Там, на мельничном заводе, пшеничные и прочие зёрна перемалывают, и получается мука.

Адатмыра: – Мне всё равно! Пусть там даже человеческие кости перемалывают.

Вера Петровна (Адатмыре): – Странно! Вы так похожи на Нону Масаковну, которая работала на мельзаводе, пила одеколон и спала со всеми мужиками подряд. Но, простите уж, Нона была гораздо симпатичней, чем вы… Так уж сложилось (достаёт из кошелька деньги и протягивает Адатмыре). Вот, берите пятьсот рублей и с миром отсюда валите, добрая женщина!

Лёша (как

ошпаренный вскакивает с места): – Бабушка, ты кого гонишь из нашего дома? Если бы ты знала, на кого ты голос повышаешь!

Адатмыра: – Леха, друган, я могу их обоих выкинуть отсюда, и всё у нас будет спокойно.

Екатерина Семёновна: – Облезешь, страхолюдина! Замучаешься!

Ульяна: – Но это же обычная шутка. Как вы не понимаете. Никто никого не собирается никуда выкидывать.

Лёша: – А тебя, Ульяна, никто не спрашивает. Всё нормально.

Адатмыра: – Понятное дело, я пошутила. Имею же я право пошутить?

Екатерина Семёновна: – Шути быстрей и сваливай отсюда, красотка! (Лёше). Сынок, а где твой фотоаппарат?

Вера Петровна (со вздохом): – Чего неясного, Катя? Он пропил его вместе с этой… бродяжкой.

Лёша: – Да мы почти в кафе и не пили. По две рюмки коньяку и – и всё!

Екатерина Семёновна: – Ты, Лёша, не мог собутыльника получше найти. Привёл сюда какую-то бомжиху!

Адатмыра: – Но вы сейчас у меня договоритесь обе! Что за люди такие? Я к ним явилась на вечное поселение, а они тут какие-то мне новые имена придумывают (Лёше). В общем, налей мне водки, и я пошла, к себе, на болото. Там спокойней.

Лёша подбегает к Адатмыре, падает перед ней на колени, обнимает.

Ульяна (встаёт на ноги): – Не пойму, что твориться!

Адатмыра (отпихивает его в сторону): – Договорились! Я останусь. Только заткни им пасти и всё объясни, а потом будем пить водку (Ульяне). Я тебе всё объясню, девушка! Тебя, кажется, зовут Ульяной. Так вот твой Лёха, нескладный, но продуманный паренёк, решил жениться на мне. А мне всё равно. Пусть женится. И ты к нему приходи, когда тебе надо будет… Мы с Лёхой любим весь мир.

Лёша (встаёт на ноги и делает взмах рукой): – Да! Мы любим весь мир!

Ульяна: – Как же так, Лёшенька? Ты же говорил, что любишь только меня.

Лёша: – А теперь я люблю весь мир! Больше всех я обожаю мою новую и невесту из… болотных мест. «Там чудеса, там леший бродит…».

Ульяна: – Скажи, Лёша, что ты сошёл с ума, и завтра у тебя настанет просветление. Ты вылечишься. Сейчас медицина на высоком уровне.

Екатерина Семёновна: – Я бы не торопилась так утверждать. Медицина, конечно, у нас имеется, но только в наличии и не больше.

Вера Петровна: – Ты, внучек, фотоаппарат свой хоть дорого продал? За нормальные деньги?

Лёша: – Дорого не продашь. Я его загнал за четыре бутылки водки. Они вон лежат, у меня в рюкзаке. Правда, он был крутой и стоил намного дороже.

Ульяна: – Я верю и знаю, что завтра у Лёши наступит просветление…