ГУЛЯЙ, ВЕДЬМА
Шрифт:
— Могут спросить, где была весь день. Позаботься об алиби. Постарайся навестить каких-нибудь знакомых и потом скажешь, что с утра ходила по магазинам, а потом была у тех-то и тех. Их тоже опросят и отстанут от тебя.
— Я сделаю, как ты говоришь, — она горько вздохнула. — И чем скорее выйду из автомобиля, тем лучше!
— Конечно, — вежливо кивнул я.
Но Адель и не подумала выйти. С дрожью в голосе она начала обвинительную речь.
— О, злодей! Ты все рассчитал заранее! Утром избил меня, я не знала, чего
— Сочувствую, — ухмыльнулся я. — Заставил красавчика Херби потрудиться? Толстую свинью Лемба не легко зарезать!
— Как ты смеешь смеяться!
— Смею, дорогая. — Я посмотрел ей в глаза. — Ты получаешь свое удовольствие от придурков вроде Херби, а я — когда этих подонков убивают.
— Придет и твой черед, Бойд! — прошипела миссис Блейр.
— Освободите машину, мадам, — я завел мотор.
— Выйду, когда сочту нужным! — фыркнула она.
— Я бью женщин, — пришлось напомнить ей. Ее затрясло от гнева.
— Ты отобрал у меня Херби! Я любила его, любила! А ты… Я осталась одна! — она всхлипнула.
— И надолго, полагаю. Аубрея нет, Никки-бой уйдет к Лоис, тебе остаются лишь воспоминания о Херби, — перегнувшись через нее, я открыл дверцу.
Адель не шевельнулась. Я вытолкал миссис Блейр на тротуар и уехал. Возможно, мое мнение о ней когда-нибудь изменится, но в эти минуты я не хотел ее видеть.
13
— Вы обещали вернуться через три часа! — суровым тоном встретила меня Чарити. — Могли вообще не возвращаться!
— Черт возьми! — удивился. — Эта квартира уже не моя?
— Хоть бы о Николасе подумали! Он, наверное, умер за это время!
— Никки-бой? — я кинулся в спальню.
Там на меня уставились два пруда ненависти. Я нервно хихикнул.
— Никки, вы не поверите, но я забыл о вас!
В мой адрес полетело ругательство. Я поспешно развязал ремни.
— А у меня для вас хорошие новости, — хохотнул я. — Вы свободны!
Блейр растирал руки, морщась от боли.
— Хорошие, говорите? — спокойно переспросил актер. — Прелестно! Я их слушаю весь день. С одиннадцати часов по радио только и твердят, что произошла ужасная ошибка с сумасшедшим Николасом Блейром, который вовсе не псих, из клиники не сбегал и даже не маньяк! Вы представляете, Даниэль?
Я сиял, как начищенная медь. Но Блейр вдруг стал чернее тучи.
— Восемь часов лежал тут, — он ткнул рукой в постель, — руки связаны за спиной, а какие-то идиоты твердили, что я свободный человек! Да-да! Свободный!
— Сейчас уж вы точно свободны, — я все еще хихикал. — И катитесь отсюда, свободный человек, на все четыре стороны! Наверняка у Николаса Блейра есть на примете место получше этого!
Николас хотел что-то ответить,
— Вы ели? — спросила Чарити.
— Кажется, один раз. А вы, я вижу, пользовались вилкой?
— И ножом, — отрезала она.
— Нет, дорогая, я не могу есть! Мой желудок не в состоянии видеть никаких ножей!
— Чем бы вас накормить?
— А что, у меня есть выбор?
— Пшено или овсянка. Мясо съел Николас.
— Хм, калории ему пригодятся. Лоис Ли энергичная дама. — Я расхохотался. — Даже слишком энергичная!
— Чего же вы желаете, — холодно улыбнулась девушка. — Пшено, овсянку или Лоис Ли?
— Мисс Ли вся из протеина. Надо подумать.
— Забудьте о протеине! Так пшено?
— О! Дорогая, не говорите таких слов!
— Тогда — кофе?
— А почему бы нам не поехать куда-нибудь перекусить?
— Изумительно! — девочка подпрыгнула на месте. — Ну, одеваться.
Я вспомнил, что сегодня должны доставить мебель из ремонта, а меня нет на месте. Но ехать в контору совершенно не хотелось, как-нибудь обойдутся без меня. Если Лоис уплатит обещанные десять тысяч, вообще проблем поубавится.
От таких приятных мыслей я совсем расслабился и уснул прямо в кресле. Потом Чарити разбудила меня, мы поехали в ресторан и всю дорогу я пытался понять, почему она так долго переодевалась. На ней был простой мешок из зеленого шелка с дырками для рук.
После обеда я почувствовал себя значительно лучше и был уверен, что четыре порции мартини — это мне как капля слону. Во всем виноват зеленый шелковый мешок, он все время провоцировал меня. К автомобилю я шел позади Чарити, и платье на каждом шагу обтягивало ее бедра. С этого момента я начал питать к нему теплые чувства.
Дома я приготовил "Смеющуюся вдову", и дальнейшее помню не очень отчетливо. Вроде бы на Чарити была ночная рубашка, и мне казалось, что девушку нужно от нее избавить. Я очень старался, ничего не получалось — сон оказался сильнее меня. Когда проснулся, за окном было светло. Пока я прикидывал, какой сегодня день, вошла Чарити с подносом и поставила его на кровать рядом со мной. Ее ночная рубашка была сработана из ничего, что мне тоже понравилось. Мне предлагалось жареное мясо, яйца, кофе и стакан какого-то напитка.
— В нем 185 разных витаминов! — торжественно заверила девушка.
— Что происходит? Ты готовишь меня к семидневному посту? До субботы?
— Суббота сегодня, — она улыбнулась. — И к твоему сведению, я разговаривала со своим агентом…
— Откуда он узнал, где ты! — возмутился во мне сыщик.
— Я сама позвонила, — хмыкнула она. — Вчера убили мистера Лемба… Знаешь, во всех утренних газетах только про это! Там какой-то жуткий Херби и, оказывается, Аубрей…
— Милая, газеты я посмотрю потом. Что же сообщил тебе агент?