Гуляющие в ночи
Шрифт:
Марго почувствовала, как холодная ладонь Мастера успокаивающе гладит ее по голове.
– Страх и оружие, и якорь, – прошептал блондин, склонившись к уху Марго. – Он может убить, защитить, но он никогда не позволит идти дальше. Запомни: страх правит миром.
Марго опустила руки и оказалась нос к носу с блондином. Его белая кожа выглядела ледяной, а алые глаза – огненными. Мастер изучающе смотрел на нее, он словно перестал дышать.
– Зачем ты говоришь мне все это? – тихо спросила она.
– Знающий проживет дольше, ведь знание – сила, – также тихо
– Как? – девушка ощущала себя маленькой и слабой, хотелось, чтобы блондин обнял ее и выслушал, чтобы его холодные руки успокоили ее разгоряченные нервы.
– Если есть страх, мешающий идти, то найди другой страх. Бойся того, что случиться, если ты не пойдешь. И пусть этот страх будет сильнее, пусть он оберегает тебя в пути и не позволяет свернуть с него.
– А разве желание пройти путь не будет сильнее?
– Чаще всего за желание принимают именно страх не пройти.
– Откуда ты знаешь? – Марго уткнулась носом в черную рубашку Мастера, ощущая слабый запах пачули, исходящий от шелка.
– Я изучал страх в университете, потом в магистратуре. Страх был моей навязчивой идеей. Я так боялся не познать его, что забыл обо всем. Я хотел знать, как же страх может влиять на человека, может ли изменить его, – блондин обнял Марго за плечи, даже сквозь кожу плаща чувствовался холод его рук.
– В магистратуре? Сколько тебе лет? – удивилась девушка.
– Больше, чем ты думаешь, – печально отозвался Мастер. – Больше, чем мне хотелось бы.
– Прости, что спросила об этом.
– Не страшно. Я не боюсь своего возраста.
– А чего ты боишься?
– Я… Я боюсь, что мне уже нечего бояться.
– Как это? – Марго вновь взглянула в глаза блондина, но они казались пустыми, как стекла витрин.
– Когда-нибудь ты поймешь, – грустно улыбнулся Мастер и отпрянул назад. – Идем, я провожу тебя, пока не стемнело.
По дороге домой Марго рассчитывала вызнать у Мастера его исследования, но про них он не сказал ни слова, переходя на более общие темы.
– Мы пришли, – вздохнула Марго, указывая на свой подъезд.
– Как-нибудь загляну в гости, – вежливо, но хитро улыбнулся блондин.
– Ни о чем не хочешь рассказать? Например, об абсенте в баре, о своем поведении потом, – оставшись без знаний, Марго надеялась хотя бы на объяснения.
– Я просто поводил время, как хотел. Но если ты про наш разговор тогда, то не переживай – я не злюсь на твою неуместную заботу. Можешь не извиняться, все же это типично для женщин. Приятной ночи, – Мастер изящно поклонился и, развернувшись на каблуках ботфорт, зашагал прочь.
Марго смотрела ему вслед, поражаясь его наглости и обаянию. Он не дал ей совета, он не выслушал ее, но его слова о страхе помогли собраться с мыслями. Теперь Марго начала понимать, чего боится больше всего.
Глава 15. Бессмысленные мечты
Все будние дни Марго не видела Андрея. Он не звонил, не писал, не приходил в гости.
«Неужели
Она остановилась, пытаясь собраться с мыслями. Под ногами лежала пожухлая листва, прибитая и напуганная дождем, больше похожая на те размокшие бумаги в лечебнице, чем на шумную листву сентября. Теперь она не беспокоила мысли Марго. Впрочем, в последнее время ее мало что беспокоило из внешнего мира. По совету Мастера она жила своими страхами, не давая им управлять собой, пытаясь не свернуть с выбранного пути. Но от Андрея совсем не было вестей, и вся работа над собой казалась напрасной. Отец и Мастер помогли ей понять, к чему она хочет стремиться, но молчание Андрея принижало все ее достижения. Он не брал трубку, не отвечал на письма. Он словно исчез. И в пятницу Марго сдалась, решив не беспокоить скрывающегося друга. Почти все свободное время она проводила с Витой, словно наверстывая дни, потерянные из-за неприязни. Вита еще упоминала Эдварда в разговорах, но уже без прежнего трепета и больше для возвышения Ди. К этому увлечению сестры Марго относилась спокойно, ибо сама была неравнодушна к отрешенному полувампиру. Теперь в разговоры сестер возвращалось прежнее понимание, и Марго знала, что всегда может выговориться.
Но при всем радужном отношении с сестрой Марго молчала о блондине. Она отвечала на вопросы о нем, но так скупо, что Вита перестала их задавать. Для себя Марго оправдывалась незнанием блондина, но понимала, что это не полная правда.
«Он даже не друг, просто случайный знакомый», – думала девушка, прогуливаясь по набережной.
Шел мелкий холодный дождь, какие часто бывают осенью. Люди прятались под зонтами, голуби – под лавками. Зонт Марго, пышно расшитый кружевами, промок и потяжелел.
«Почему я пытаюсь найти у него поддержку? Он для меня никто, как и я для него. Просто два любители испытать сознание, которые нашли общий интерес. Страх, – вздохнула Марго. – Порой я боюсь, что не увижу его снова, и он не расскажет мне о своих исследованиях. Боюсь, что надоем ему, и он не захочет меня видеть. У него должно быть столько знаний, если он уже кандидат наук. Такой молодой кандидат. Я даже не могу представить, сколько ему лет, вряд ли больше 30. За эти годы можно было закончить магистратуру».
Меланхолично ступая по лужам, Марго прошла набережную и свернула в парк, такой же мокрый и нагоняющий тоску.
«Наверно, художники и поэты в такую погоду садятся на подоконники, пьют горячий шоколад и думают о своем месте в этом мире. Или о своем творчестве. Или просто мечтают. Художник – о выставке, поэт – об издательстве. В такую погоду даже мышь мечтает о чем-то мышином. А я нет. Просто брожу тут и пытаюсь понять, почему меня не хочет видеть мой лучший друг. Может и мне стоит помечтать?» – Марго посмотрела на серое небо, льющее на землю свои слезы, и попыталась представить разговор с Андреем.