Гум-Гам
Шрифт:
Теперь Максим увидел город, в котором жил его друг. Слева и справа, сверху и снизу висели огромные разноцветные дома-шары. Впрочем, где было «лево», а где «верх», Максим не мог точно сказать, кувыркаясь в голубых волнах. Ясно было одно: в воздушном городе нет никаких улиц. Навстречу нашему летуну катилось что-то пестрое, вертящееся, и он едва успел нырнуть в сторону, а оглянувшись, догадался, что это цветочная клумба.
– Того и гляди, набьешь себе шишку, – проворчал Максим, заметив парящее дерево с крепкими сучьями.
– Осторожней! – крикнул
– Я вижу. – Максим, вытянувшись рыбкой, скользнул между зеленых ветвей и вздохнул: – Опасно для жизни… Как только тут ходят пешеходы? спросил он, забыв, что сам болтает в воздухе ногами.
– Все сидят дома, – ответил Гум-гам.
– У вас никто не гуляет? – удивился Максим.
– У нас не любят гулять, – грустно сказал Гум-гам.
– А праздники? Ведь в праздники всегда гуляют на улице. Ну хоть в гости кто-нибудь ходит?! – возмутился Максим. – Разве не интересно прилететь к кому-нибудь на день рождения?
– Конечно, интересно, – согласился Гум-гам. – Ты не думай, – добавил он, – что здесь одни скучные люди. Я и мои друзья гуляем когда хотим: это мы придумали камень путешествий.
Они пролетали под аркой радуги, которая, казалось, стояла прочно на месте в этом плывущем вместе с ветром воздушном городе.
– Хочешь скатиться с радуги? – предложил другу Гум-гам. – Тебе понравится…
Максим в ответ взбил воздух руками, взлетел на сверкающую дугу и, перевернувшись на спину, решил. «Поеду по красной дорожке». В ту же секунду он заскользил вниз гораздо быстрее и мягче, чем на ледяной горе, и в глаза ему ударил сноп огненных искр, так что слезы брызнули из зажмуренных глаз. Хоп! – и он уже качается в голубых волнах и, счастливо улыбаясь, думает: «Если я скажу маме, что катался с радуги, она воскликнет: „А-а, я знаю, как это было: лег на спину и съехал вниз…“ Нет, совсем не так! Когда чувствуешь быстрое скольжение, когда видишь, как блестят купола домов и вся радуга лучом прожектора ударяет в глаза, а потом, стараясь отдышаться, хватаешь ртом прохладный голубой воздух, – это совсем не „съехал вниз“, это катание с настоящей радуги…»
Максим открыл глаза. Гум-гам парил неподалеку со скучающим видом.
– А ты что не катаешься? – спросил Максим.
Гум-гам махнул рукой, ничего не ответив.
– Может быть, ты соскучился по своим машинам? – хитро спросил Максим.
Гум-гам надулся и даже лег на спину, сложив руки на груди, давая понять другу, что его вопрос совсем некстати, невероятно глупый вопрос.
– Может быть, у тебя болит голова? – продолжал Максим.
– Не болит.
– Может быть, ты хочешь поиграть со мной?
– Хочу! – Гум-гам так и подскочил в воздухе.
– Тогда лови меня!
И Максим, словно пловец, отчаянно заработал руками и ногами, слыша, как его друг завизжал от удовольствия. Сгоряча он полетел, не разбирая дороги, куда глаза глядят, потом осмотрелся и, заметив круглый дом, решил скрыться за ним. Но Гум-гам был совсем близко, он почти хватал соперника за пятки, и Максим, ловко изогнувшись, взлетел вверх и ударился
Два возгласа раздались с разных сторон.
– Поймал! – кричал Гум-гам, держа в руке сандалию Максима.
– Что это за глупые шутки! – прохрипел кто-то.
Голова и плечи Максима торчали из белого облака, на котором сидел старик с подзорной трубой в руке.
– Неужели так мало свободного места, что нужно толкать это спокойное облако? – говорил старик, вздымая косматые брови. – Что ты тут делаешь?
– Я гуляю, – ответил Максим, чувствуя себя не совсем удобно в таком странном положении. – А вы что делаете?
– Давно я не видел мальчиков, которые гуляют самостоятельно, – как бы про себя сказал старик. – Разве ты поймешь, мальчик, зачем я на этом облаке?
– Пойму, – сказал Максим.
– Я стараюсь узнать, как устроен мир, – ответил старик.
– Значит, вы смотрите с облака в подзорную трубу? – подумал вслух Максим.
– Я изучаю все, что вокруг меня.
– А как устроен мир? – поинтересовался мальчик и вдруг вскрикнул: Ой!
– Что значит «ой»? – встрепенулся старик.
– Простите. Это ничего не значит. – Максим догадался, что Гум-гам дергает его за ногу, и, хотя ему было щекотно, он больше не вскрикивал, чтобы не отвлекать внимание наблюдателя с трубой. – Простите, как все устроено?
– Я не могу ответить на твой вопрос.
Старик приложил к глазу трубу.
– Что вы видите? – быстро спросил Максим. Он чувствовал, что приятель тянет его изо всех сил.
– Я вижу лишь голубое пространство и нигде не вижу земли, – бросил через плечо наблюдатель.
– Желаю вам открыть Землю! – крикнул мальчик, выныривая из облака.
– Ты так долго разговаривал и совсем забыл об игре! – обиженно сказал ему Гум-гам. – Возьми свои сандалии.
– Я его спрашивал, – начал рассказывать Максим, стараясь сесть в воздухе и застегнуть сандалии, – я его спрашивал, а он смотрел в подзорную трубу.
– И он ответил на твои вопросы?
– Нет. Он никак не может найти Землю.
– Так я и думал! – сказал Гум-гам. – Даже мудрый ученый все забыл и ничего не знает.
«Так вот какая она – СТРАНА БЕЗ ПОЧЕМУ, – подумал Максим. – Здесь никто ничего не знает. Может быть, они все давным-давно забыли. А может, они все знают, но не хотят говорить? Я играю вместе с Гум-гамом, вижу его страну и никак не пойму, почему она БЕЗ ПОЧЕМУ?»
И он спросил друга:
– А вообще-то у вас есть земля? Или только один воздух?
– Кажется, есть, – пробормотал Гум-гам. – Я слышал, что есть. Где-то внизу. Говорят, там дикие заросли, страшные звери… Но точно не могу сказать, – вздохнул Гум-гам. – На земле никто не был…
– Привет! – крикнул кто-то сверху.
С проплывавшего мимо синего облака свешивалась голова. Максим узнал Кри-кри, задрав голову.
– Что ты там делаешь? – спросил старшего брата Гум-гам.
– Умираю от скуки, – ответил Кри-кри. Загораю и ни о чем не думаю. А вы?
– Мы играем в салочки! – крикнул Максим.