Гуманитарный конвой 1941

Александров Дмитрий Б.

Блокада с нашей помощью будет прорвана. И будет прорвана с меньшими потерями для войск РККА. И уж затем нашим автотранспортом и, возможно, Вашим транспортом, гуманитарные грузы в виде продуктов питания и медикаментов, некоторых других грузов гуманитарного назначения, будут через Колпино переправляться в Ленинград. И далее предполагается, что автотранспорт будет курсировать по маршруту Ленинград-Волхов-Ленинград, отвозя в одну сторону грузы, эвакуируя на обратном пути гражданское население. К сожалению, из-за разрушений железнодорожных мостов другой вариант доставки грузов не возможен. Сами грузы до Волхова-Тихвина из Архангельска далее будут доставляться исключительно железнодорожным транспортом.

Боевое охранение всех доставляемых грузов будет осуществляться нашими силами, у нас имеется подготовленный личный состав трех бригад с бронетехникой.

От руководства Советского Союза необходимо только согласие.

По мере рассказа Невменов видел выражения лиц присутствующих со стороны советской делегации, информация была шокирующей, некоторые, имея ввиду типа с нарукавными

знаками флотского политрука, явно порывался вскочить и закричать что-то типа 'Это ложь!', 'Это провокация!'. Некоторые были в шоке не от самого факта осознания наличия межмирового прохода, а от озвученных цифр потерь, от того и сидели в мрачной задумчивости. Папанин, что ясно было видно по его деловой задумчивости, что-то в уме просчитывал. Лишь только лицо Берии не выражало каких-либо эмоций, лишь только раз снял и почистил оправы пенсне. Скорее всего, он что-то подобное заранее просчитал, правда не в таком ракурсе.

Тишина несколько затянулась.

Наконец Берия спросил вполне ожидаемый вопрос:

– А что у Вас там случилось с СССР?

Невменов:

– Если честно, Лаврентий Павлович, мне бы очень не хотелось поднимать на наших переговорах политические вопросы. Там все неоднозначно, а мы вообще все здесь люди военные, призванные служить народу и государству. Единственное могу сказать, в общих чертах, что Советский Союз не вытянул гонку вооружений и бремени идеологического противостояния с враждебным капиталистическим миром, рухнул под тяжестью накопившихся экономических, политических и социальных проблем, развалившись на множество республик, ставших вдруг независимыми государствами. В Российской Федерации, как правопреемнице СССР, поменялся политический строй, перейдя в президентско-парламентскую республику с многопартийной системой, экономика весьма болезненно перешла на капиталистические рыночные отношения. В итоге общество как-то устоялось. Например, результатом консенсуса в обществе и являются Андреевские военно-морские флаги на наших военных кораблях, бело-сине-красный триколор, как официальный флаг России, на гражданских судах, в то же время, к Вашему сведению, красный стяг, как Знамя Победы, является официальным флагом Российской армии, а гимн России остался на музыку гимна СССР, да и текст является результатом глубокой переработки бывшего текста гимна СССР. Это так, к вопросам атрибутики. А погоны, тоже к Вашему сведению, были введены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1943 года, то есть Иосифом Сталиным. Так что никакого белогвардейского переворота не случилось в наше время и не стоит смотреть на нас соответствующим взглядом. Тем более вся новая капиталистическая власть в нашей стране находится в руках бывших партийно-номенклатурных работников и прочих обладателей партийных билетов КПСС, ранее бывшей ВКП (б). И нет ни одного доморощенного миллиардера, не имевшего ранее партийного прошлого.

Берия:

– Хорошо, немного стало понятнее. И действительно, пока лучше обойтись без политических обсуждений. А почему именно в Ленинград должна пойти помощь?

Невменов:

– Я уже говорил, что именно сейчас там начинается голод и цену промедления в сроках оказания неотложной продовольственной помощи достаточно легко определить исходя из 6-8 тысяч человек в сутки. Нигде в СССР нет такой безвыходной ситуации с продовольствием, как в Ленинграде. По меркам Ленинграда объем нашей помощи будет достаточен, чтобы уберечь ленинградцев от самых жестоких дней смертельного голода, пришедшихся на период с ноября 1941 по март 1942 года. А взять тот же объем и раскидать его на всю страну, ну добавится по паре десятков грамм хлеба на каждого жителя, от этого он сытым не станет. А ленинградцы в это время будут массово умирать. Кроме того, хочу сказать, что вся помощь, которую мы хотим доставить в Ленинград, является истинно народной. Она целиком собрана за счет добровольных пожертвований граждан не только нашей страны, но и других стран. И собрана она с исключительной целью - оказать помощь жителям блокадного Ленинграда. Это уж руководство страны приняло решение о боевом охранении доставляемых гуманитарных грузов. Конечно, было бы вообще проще всего для нас, а может и для Вас, выгрузить весь груз в морском порту Архангельска и уйти. Но ведь нет абсолютно никаких гарантий, что хотя бы грамм этой помощи попадет в Ленинград. И мы не можем не учитывать искреннее желание наших граждан помочь Родным нам по духу советским гражданам, оказавшимся в ленинградской западне. У Вас согласно статьи 3 Конституции СССР 'вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни', и у нас аналогично 'вся власть в РФ принадлежит ее многонациональному народу'. И мы не можем, не имеем право его обманывать, ни мы, ни Вы. И если для этого придется вступить в бой - мы готовы это сделать.

Берия:

– И с Советским Союзом тоже?

Невменов:

– Ну не стоит, Лаврентий Павлович, так уж цепляться к словам. Воевать с одними советскими гражданами, чтобы оказать помощь другим, никто в здравом уме не собирается. Даже несмотря на поставленную задачу. Если не будет разрешения, просто выгрузим груз и уйдем к себе обратно. А дома уж разъясним сложившуюся здесь в 1941 году ситуацию. И на этом все контакты прекратятся.

Берия:

– Хорошо, извините Николай Анатольевич, но я должен был все-таки выяснить вопрос, как далеко Вы собираетесь пойти ради выполнения поставленной перед Вами задачи. А какую еще помощь Вы можете нам предложить?

Невменов:

– Во-первых, не все перевозимые нами грузы предназначались для Ленинграда, в частности зерно. Им Вы можете

распоряжаться по своему усмотрению. Во-вторых, для перевозки грузов нами перевозится пара сотен специальных железнодорожных платформ, предназначенных для перевозки унифицированных контейнеров с грузами. Контейнеров прибудет достаточно большое количество. По окончании этой операции это все естественно останется в Вашем распоряжении. Кстати, у нас порою из этих контейнеров неплохие жилые модули делали, ну как временное жилище вполне неплохо получалось. Также привозятся две единицы маневровых локомотивов - самоходных четырехосных мотовозов с двигателем внутреннего сгорания МПТ-Г, для проведения погрузочно-разгрузочных, ремонтных и маневровых работ, один предполагается к работе в Архангельске, другой - в Волхове-Тихвине, при чем туда он доберется в качестве грузового локомотива с прицепленными грузовыми платформами, груженными контейнерами. По окончании операции мы их также оставим в распоряжении наркомата путей сообщения. В-третьих, в распоряжение СССР мы передаем всю цепочку технологического оборудования для производства жизненно важных лекарств - антибиотиков, которые, уверяю Вас, спасут сотни тысяч советских граждан. И не только в военное время. В-четвертых, у нас имеется личное информационное послание Иосифу Виссарионовичу Сталину от руководства нашей страны. Что там, я не знаю, но подозреваю очень много различной информации, необходимой для выживания и развития страны. Но это только мои догадки. В-пятых, как только Вы дадите согласие, вернее мы придем к соглашению о совместных действиях по проводке гуманитарных грузов в Ленинград и совместных боевых действиях против группировки немецко-фашистких войск в ходе Тихвинской стратегической наступательной операции, запланированной на 10 ноября 1941 года, мы производим своими силами тотальное уничтожение Варшавского и Даугавпилсского железнодорожных узлов, включающие в себя и железнодорожные мосты. Этим мы парализуем снабжение группы армий 'Север' боеприпасами и подкреплением на достаточно длительное время. Которое нам с лихвой хватит для деблокады Ленинграда, а советским войскам - для закрепления подразделений на новых позициях. Здесь повторюсь, в течении всей операции будем осуществлять эффективное обеспечение противо-воздушной обороны районов, где будут проходить колонны с гуманитарными грузами и беженцами. Приложим все усилия для этого. В-шестых, это всего лишь первый наш конвой и опыт оказания помощи СССР. Как знать, может он не окажется последним. Ну вот в основном всё.

Члены советской делегации также молча продолжали сидеть, и даже политрук утихомирился в своих эмоциях, также задумавшись о своем, о политическом.

Вице-адмирал Арсений Григорьевич Головко:

– Скажите, товарищ вице-адмирал, а каким образом Вы полагаете уничтожить названные Вами железнодорожные узлы? Ведь они весьма далеко расположены от нас. У Вас бомбардировщики способны преодолеть такие расстояния?

Невменов:

– Арсений Григорьевич. Нам не нужно будет в этом случае использовать авиацию. У нас есть оружие не менее точное и разрушительное, чем авиационные бомбы. И именно в нашем распоряжении имеется ракетное вооружение, запускаемое с наших надводных и подводных кораблей, способное преодолеть гораздо большие расстояния, точнее до 8 000 километров. При чем абсолютно незаметно для своих жертв. Кстати, приглашаю Вас быть зрителем при производстве указанных стрельб, если руководство страны разрешит наши вопросы, конечно.

Контр-адмирал Георгий Андреевич Степанов:

– Так Вы можете и Берлин разбомбить к чертям собачим?

Улыбнувшись Невменов:

– Технически ничего сложного, Георгий Андреевич. Сможем. Только вот боюсь последствия могут быть несколько непредвиденные. Одно дело разбомбить какой-нибудь важный стратегический объект, типа железнодорожного узла, которое вполне спишется на последствия массового авианалета, другое дело - столицу государства. При чем неизвестным способом. Ведь летящую на сверхзвуковых скоростях ракету практически не возможно засечь. А уж тем более сбить. Представляете, как в мире встрепенутся жители многих столиц, особенно обладающие властью. И если не дай бог узнают, что таким оружием в одиночку обладает Советский Союз. Боюсь, как бы капиталисты всех стран не объединились. Так что здесь очень осторожно нужно подходить к вопросу применения такого дальнобойного и точного оружия.

Берия:

– Согласен с Вами, Николай Анатольевич. Вообще есть опасения, что информация о Вас может уйти к нашим союзникам и неизвестно как она может обернуться позднее. Мы только 1 октября 1941 года подписали с САСШ первый протокол к соглашению поставках нужной нам техники, вооружений, сырье, топливе и продовольствии по ленд-лизу в период с 1 октября 1941 по 30 июня 1942 года. Могут ведь и перекрыть поставки.

Невменов:

– И перекроют. При чем по не зависящим от Вас причинам. По крайней мере, будет иметь место значительная недопоставка вплоть до середины 1943 года. Это уже факты из нашей истории, которые вполне могут иметь место и в Вашем мире. По-крайней мере, пока значительных расхождений не вижу.

Берия:

– Ладно если бы только ограничением в поставках дело ограничилось. Как бы в сепаратные отношения с Германией союзники не вступили.

Невменов:

– Не скрою. Такая вероятность существует. Поэтому мы и не собираемся включаться в непосредственную полномасштабную войну с фашистской Германией и раскрывать себя. У самих силы и возможности не бесконечны, да и можем медвежью услугу СССР оказать, чего мы никак не хотим допустить. Вот только с Ленинградом проблема исключительной выглядит. Ну очень сложно остаться в стороне, когда есть реальная возможность помочь советским людям, попавшим в смертельную беду.