Гур
Шрифт:
— Ого, вы тут не бездельничали! — воскликнула Майта, осматривая карету. — Трое холодных. Чисто.
— Выходите. Все кончено, — сказала Уайда.
Мы выбрались на свободу.
— Ты ранен! — вдруг вскрикнула Анниэль.
По левому боку стекала кровь, я ощутил сильную боль.
— Сейчас вылечим, — сказала Уайда и приложила руку к моему лбу. Жжение затихло.
— А куртку починим и постираем, — добавила Майта.
Возле кареты лежали тела, в обрамлении витиеватых вензелей на мостовой, нарисованных кровью. Ветераны с обнаженными клинками стояли по сторонам экипажа. Прохожие осторожно
Анниэль охнула и жалобно зажмурилась.
— Я ведь их убила. У одного выкачала ауру. Другого сделала тяжелее в десять раз и он задохнулся. Я так испугалась за Жеку.
Пошатнулась, на глазах становясь еще более бледной, но мамочка Уайда не дала упасть, ловко обхватила Анниэль одной рукой и прижалась щекой. В другой руке она по-прежнему держала меч.
— Ты поступила правильно. Они могли бы погубить Жеку. Ты его спасла.
— Жека, ты был хорош! Проломил разбойнику основание носа, его хрящи проникли в мозг и злодей мгновенно скончался. Не поверила бы, что ты способен на такое, если бы не убедилась, — завершив осмотр и деловито ткнув каждый труп мечом в горло, Майта довольно улыбалась мне сквозь зияющие двери кареты.
— Спасибо за подробное объяснение и наглядную демонстрацию, — прошипел я, опершись дрожащими руками о борт кареты. Рвотные пароксизмы наконец одолели и я излился прямо внутрь кареты, обрызгав труп тощего. Слезы застили глаза. Меня трясло как похмельного алкаша.
— Останьтесь, дождитесь стражу, мы уходим, — послышался голос Майты.
Видимо охранникам говорит. Обошла вокруг кареты. Помогла мне разогнуться, бережно приобняла и мы, двумя инвалидными командами, поковыляли прочь, оставив злополучное место.
Отойдя подальше, мы с Анниэль присели на какую-то тумбу, чтобы немного опомниться. Любимая уже не выглядела такой бледной, самообладание понемногу возвращалось к ней. Мне же было по-прежнему хреново. Я же бил в подбородок, как я мог заехать ему в нос? И Майта, как специально, на моих глазах тыкала мечом в неподвижные тела. Хруст разрезаемых хрящей еще звучал в ушах. Дрожь не позволяла держать руки на весу и я пристроил их на коленях.
Подошли ветераны, клинки уже находились в ножнах. На молчаливый вопрос Майты кивнули, дескать все в порядке.
— Отправляемся праздновать, как и собирались, — послышался голос мамочки Уайды.
— Какой тут праздник? Да и вся куртка в крови, — прохрипел я и прокашлялся.
Уайда уже спрятала меч и стояла позади Анниэль, осторожно прижимая ее голову к своему животу. Потеплело на душе. Нежная ласточка так боялась за меня, что смогла преступить собственный предел. Она же действительно любит меня, пришло внезапное откровение, потрясшее до глубины души. Все предыдущие ласки и поцелуи, все эти сюси-муси вместе взятые, не стоили одного мига, когда любимая решилась на подвиг, чтобы спасти мое бренное тело. Горячая волна, сопровождающая мысли, прокатилась по телу и уняла дрожь.
— Купим одежду по пути. А поесть в спокойной обстановке необходимо. Сразу почувствуете себя лучше. Все проходили через это, — сказала одна мамочка.
— Кстати, мы тоже не прочь перекусить после приятной прогулки на свежем воздухе, — поддержала другая.
Шутница!
Майта.
Конечно, думай «что», но еще больше думай «как»!
Гете
И даже лютый зверь имеет каплю жалости, а я не имею, и значит я не зверь.
Шекспир
Едва прибыв в столицу и устроившись на постоялом дворе, я, взяв на конюшне дежурную лошадь, ринулась в обитель ордена Знающих. Предъявив дежурному офицеру знак сотника, заявила, что являюсь телохранителем командора Гура и прошу немедленной аудиенции у магистра. Имя мужа, как не раз убеждалась, возымело магическое действие и я была немедленно препровождена в приемную. Магистр оказался видным мужчиной, постарше Гура, но намного моложе Исианта. Выполняя инструкции мужа, я передала магистру запечатанный свиток и приготовилась к ожиданию.
Прочитав свиток, магистр несколько мгновений задумчиво смотрел в никуда и пробормотав: «Провокативная инициация мага-воина, ну-ну, что-то тут командор не договаривает», позвонил в колокольчик.
— Начальника тайной стражи, срочно. И двоих бойцов из утреннего патруля, — объявил он вошедшему лейтенанту.
Ожидание оказалось недолгим. Первыми появились два ветерана. Магистр спросил, где мы остановились, и приказал ветеранам прибыть туда к утреннему колоколу, одевшись обычными наемниками.
— Вы откомандированы на несколько суток в распоряжение сотника, — указал на меня, — для выполнения секретного задания.
Ветераны вытянулись и отдали мне воинский салют. Я встала и отсалютовала соратникам.
— Свободны до утра, — распорядился магистр, отпуская воинов.
Мы обсудили с магистром и прибывшим начальником тайной стражи детали предстоящей операции. Главный шпион, как иронически называл муж начальников тайной стражи, пообещал, что уже сегодня через осведомителей постарается забросить в среду городских разбойников сведения о легкой добыче в виде приехавшего в столицу глупого отпрыска богатого купца и его красивой невесте. В течение пары дней тайные стражники будут негласно сопровождать объекты и предупредят меня, если угроза инспирируемой атаки станет реальной. Мы не должны находится рядом с объектами, чтобы похитители были уверены в легкодоступности жертв.
Наутро, по прибытии охраны, ко мне подошел незаметный человек, показал знак ордена Знающих и кратко сообщил:
— Наживка заброшена. Один из слуг, приставленных к вашим номерам, с заметной родинкой на щеке, является наблюдателем разбойников. Можете, при необходимости, «информировать» его о ваших планах.
После чего мгновенно исчез. Мы с Уайдой играли роль отставных военных высокого ранга, ищущих достойную работу. Когда в номер принесли завтрак, мы, заметив «наблюдателя», стали обсуждать, как получить доступ к отцу нашего соседа, с невестой которого я познакомилась и узнала от нее о состоятельном будущем свекре. Стоит представить купцу наши послужные списки, вещала Уайда, и мы получим реальный шанс на высокооплачиваемую работу. Она же предложила действовать через сына и закрепить дружеские отношения ужином в солидном месте с первоклассной кухней. Я, подумав, согласилась. Осведомилась у «наблюдателя»: