Гурман

Варго Александр

Кулаки девушки сжались до такой степени, что ногти почти прорвали кожу. Она вновь поймала в зеркале взгляд странного шофера. Теперь его глаза были преисполнены такой невыносимой мукой, что Катя вздрогнула.

Она внезапно подумала о «Скорой помощи». Ну да, почему, если в доме были полицейские, они не вызвали для нее врачей, они оставили одну, избитую и без сознания, пускай и с близким человеком, зато слепым? Кто этот жутковатый шофер с окровавленной повязкой на руке?

Катя обхватила виски ладонями. Голова превратилась

в шар, пылающий огнем.

Бум!

— Витя, следи за дорогой, — промурлыкала Мила.

Девушка во все глаза уставилась на нее. Мила повернула голову к ней. Глаза женщины, прежде расплывчато-серые, теперь почему-то стали темно-синими. Они были ясными, как небо в безоблачный день, такой пригожий и чудесный, как сегодня.

— Мила!..

Эта легкая, странная улыбка почему-то не на шутку пугала Катю. Внезапно ее словно током ударило. Мила именно смотрела. Это был взгляд зрячего человека.

— Родная, у меня для тебя много новостей. Только прошу, не нервничай.

— Выпустите меня, — прохрипела Катя.

Бум!

— Надо остановиться и успокоить его, — прошелестел водитель, по виску которого побежала струйка пота.

Мила только хихикнула.

— Кого? — только и смогла прошептать Катя.

— Твоего дядю Пашу. Он там, в багажнике, — ответила Мила, словно речь шла о погоде.

У Кати потемнело перед глазами. Похоже, весь мир превратился в одно сплошное безумие.

— Неужели ты не знала, что это она всех убивала? — проскрипел водитель, как скальпель, которым водили по металлу. — Она безумна.

— Заткнись, — бросила Мила и ухмыльнулась. — Ябеда-корябеда, турецкий барабан!

Водитель безмолвно уставился на дорогу. Катя закричала.

Катя, продолжая кричать, попыталась открыть дверцу. Мила ловко перехватила ее руку, больно сдавила запястье.

— Я тебя очень люблю, моя девочка. Просто расслабься и отдыхай. Я обещаю, что все будет хорошо.

Последовало неуловимое движение, и в ее другой руке оказался тоненький шприц.

— Когда дорога очень долгая, сон — лучший способ скоротать время.

Катя всхлипывала, глотая слезы. Она даже не сразу почувствовала укол в шею.

— Все будет хорошо, — повторила Мила и подмигнула водителю. — Витя, не превышай скорость. Неприятности с полицией нам ни к чему. И помни о сыне.

— Эй, очнитесь, — услышал Олег знакомый голос.

Он разлепил глаза. У него ужасно затекло все тело, но особенно парня беспокоили руки. Из-за оттока крови он почти перестал их чувствовать.

Старик стоял прямо перед ним. Олег даже чувствовал его дыхание, тяжелое и зловонное. Тот будто гнил изнутри.

— Что тебе нужно? — спросил Олег, еле ворочая языком.

— Вам, — рассеянно произнес старик. — Я вам не тыкал.

Олег обратил внимание на небольшой многоярусный столик на колесиках, стоявший у ног

мужчины. Наверху разместился эмалированный тазик с водой, от которой поднимался пар. Рядом была расстелена бумажная салфетка. На ней лежали две безопасные бритвы и мыло. Олег смотрел на это и чувствовал, как тиски страха стягивали его грудную клетку.

— Что вы собираетесь делать?

— Это неважно, — бросил старик.

В его потухшем взгляде было столько же жизни, сколько в окурке, мокнущем в луже.

— Я просто хотел предупредить вас.

— О чем? — глупо спросил Олег.

— Я бы мог делать то, что мне поручили, с бесчувственным телом. Но я не хочу этого. Поэтому настоятельно рекомендую вам не мешать мне.

Олег непроизвольно отпрянул. Бритвы и легкий пар, поднимающийся от воды, гипнотизировали его.

— Если вы будете сопротивляться, то мне придется причинить вам боль, — без каких-либо эмоций произнес старик и прибавил, словно извиняясь: — Мне разрешили.

Молодой человек дернул рукой.

— Можете не пробовать. С этой цепи не сорвется даже бык, — заметил старик.

— Кто вы? Артур Малышев? — хрипло спросил Олег.

— Мне неинтересны ваши вопросы, — тихим голосом произнес пожилой человек, намылил руки и искоса посмотрел на него. — Впрочем, как и вы сами. Извините. — Он присел на корточки и стал намыливать правую ногу юноши.

— Пожалуйста, не надо, — выдавил Олег.

Старик ничего не ответил. Казалось, парня для него больше не существовало.

Намылив его ногу до колена, старик взял станок и принялся неторопливо сбривать волосы. Олегу показалось, что у него начались галлюцинации. Несмотря на парализующий страх, из глубины рвался истеричный смех. Что это за хрень? Зачем?

Иногда старик чуть отстранялся назад, внимательно рассматривал свою работу — не осталось ли где пропущенного волоска? — после чего продолжал. Тщательно побрив всю ногу, он начал намыливать вторую.

Только при одной мысли о том, что будет после этого, Олега охватывала паника, дикая и всепоглощающая. Иногда он чуть успокаивался и начинал дремать. Но как только его тело расслаблялось, металлические браслеты больно врезались в кожу, и парень моментально приходил в себя.

Когда вода остыла, старик взял тазик, ушел и вернулся со свежей, от которой вновь поднимался пар.

— Может, еще прическу мне сделаешь? — Олег ухмыльнулся, но старик и бровью не повел.

— Дойдем и до прически, — пробормотал он, густо намылил волосы в районе паха и взял новую бритву.

— Ты умеешь стричь?

Старик поднял голову, и Олегу не понравился его взгляд.

— Если вы не замолчите, я сделаю вам больно. Последний раз предупреждаю, не смейте мне тыкать.

Он сжал мошонку Олега, и парень задохнулся в вопле. Его глаза выкатились, на виске от напряжения вздулась голубая жилка.