Гурон Черное Сердце: Владыка Мальстрима
Шрифт:
— Мы заточили его в Чернокаменной крепости, подаренной нам лордом Абаддоном, — говорит Вернгар, встретившись с Гуроном взглядом. В его взгляде появляется намек на вызов, и Гурон на мгновение замирает. Отступник все еще чувствует, что у него есть преимущество.
— И это было сделано по приказу Судьбоплёта? — спрашивает Гурон. Это простая, но эффективная уловка. Положительный ответ предполагает, что Вернгар передал свои полномочия демону; отрицание этого означает, что за все случившееся — а оно наверняка должно было случиться, иначе Вернгар был бы куда менее осторожен,
— Лорд Кайрос действительно просил, чтобы Жиллиман находился у нас, — отвечает Вернгар. — Я не видел причин не согласиться — в конце концов, много ли в этой галактике предметов, представляющих большую ценность, чем примарх? Тем более единственного выжившего лояльного примарха. Кроме того, место, где мы его держали, было предоставлено лорду Гурону Воителем, а значит, оно должно быть надежным, нет?
Гурон понимает этот риторический тон и не видит причин подыгрывать Вернгару.
— Ты так и не объяснил, как Жиллиману удалось сбежать, Отступник.
Вернгар снова склоняет голову, но его глаза не отрываются от Гурона. Его почтение притворно, а промедление рассчитано на то, чтобы обставить ситуацию в выгодном для него свете.
Прошу простить меня, лорд Гурон. Я просто давал пояснения к своему рассказу.
— Заканчивай уже, Отступник! — огрызается Катар Гаррикс. Гаррикс — палач Гурона, воин с черепом на голове и топором, который выше большинства смертных. В лучшем случае он грамотный тактик, но в бою мало кто может быть более грозным. Многие вражеские чемпионы пали от его удара, и не мало Красных Корсаров, которые разочаровали своего повелителя до невозможности, но имели слабость умолять о жизни, вместо того чтобы попытаться убить Гурона и умереть в бою с остатками благородства.
Однако Гаррикс не дурак. Гурон знает, что, если его положение покажется ему слабым, мало кто поддержит его из преданности. Вальтекс и Владыка трупов Гарреон, возможно, потому что они слишком тесно связаны с ним, чтобы новый хозяин Красных Корсаров мог быть согласен с их дальнейшим существованием, но мотив имеет для Гурона меньшее значение, чем практическая сторона дела. Однако Гаррикс — мясник: в высшей степени талантливый, но тем не менее мясник. Он живет для того, чтобы причинять смерть, предпочтительно в славном одиночном бою, но при необходимости — в безликой драке ближнего боя. Он не из тех существ, верность которых дается легко, если только новый хозяин даст ему возможность омочить свой топор в чужой крови. То, что он так враждебно относится к Вернгару, — хороший знак.
— Побег произошел из-за прискорбного стечения обстоятельств, — отвечает Вернгар, и хотя его взгляд, брошенный на Гаррикса, не является откровенно пренебрежительным, он приправлен презрением.
— «Прискорбного» — это мягкий термин для такой неудачи, — огрызается Гурон. — Разве не ты только что указал на то, каким ценным приобретением станет Жиллиман?
В данном случае, милорд, термин точен, — возражает Вернгар. Прозорливость Кайроса Судьбоплёта каким-то образом не позволила разглядеть прибытие могущественного демонического войска Кровавого бога под предводительством
Кажется, это то самое, что Судьбоплёт должен бы был предсказать, — сухо замечает Онеус Прайд. Прайд — бывший капитан Красных Скорпионов, он сражался против Гурона во время Бадабской войны, пока его соратники не выбрали Караба Кулина главой Ордена после смерти Веранта Ортиса. Затаив обиду, он вместе с большей частью своей роты разорил несколько миров ксеносов и в конце концов перешел на сторону Гурона, привлеченный слухами о том, что Кровавый Грабитель вознаграждает своих воинов по заслугам.
Вернгар разводит руками.
— Если это была уловка, то она была хорошо разыграна, ибо битва между силами двух богов была жестокой. Мы защищали свои позиции, но нас предали изнутри. — Отступник смотрит на Гурона, и теперь в его глазах читается вызов. — Знали ли вы, лорд Гурон, что в центре крепости Черный камень есть врата?
Гурон стискивает зубы в рефлекторном гневе.
— Что за врата?
«Те, что позволяли нашим врагам проникать внутрь без нашего ведома», — мягко говорит Вернгар. Полагаю, это реликвия эльдари. Впервые мы узнали о нем, когда некоторые из этих ксено-отбросов и воинов, похожих на Темных Ангелов, уже освободили Жиллимана и его воинов и пытались уйти тем же путем, каким пришли. — Вернгар тонко улыбается. — Трудно защищать позицию, когда в ней нет бреши.
Он ждет, и вот уже Гурон видит ловушку, которая была заготовлена для него. Если он заявит, что знает об этих вратах, это будет означать, что он намеренно оставил Вернгара в неведении относительно столь важного дела, что в лучшем случае было бы серьезным упущением, а в худшем — выглядело бы как намеренное предательство подчиненного, из-за которого другие могут решить, что им будет безопаснее, если Новым Бадабом будет управлять кто-то другой. Отрицание того, что он знает об этом, что является правдой, предполагает, что он не знает природы своих собственных ресурсов.
К счастью, есть кому взять на себя хотя бы частичную вину.
— А я-то гадал, что за сюрприз приготовил для нас Абаддон, — говорит Гурон, кривя губы в понимающей улыбке. — Скажи мне, Вернгар, ты действительно думал, что Владыка просто подарит нам Крепость Черного Камня? Неужели Абаддон Разоритель кажется тебе существом, пораженным великой щедростью? Я знал, что где-то здесь должен быть подвох. Похоже, вы нашли его для меня, хотя я предпочел бы менее дорогую цену, чем возможность побега Владыки Ультрамара.
Выражение лица Вернгара стало настороженным. Это не полный захват власти: во всяком случае, пока. Это прелюдия, словесное фехтование, пока они готовят почву и даже не признают своих намерений, не говоря уже о том, чтобы сделать первый настоящий выпад.
— Хорошо сказано, повелитель, — говорит Вернгар и немного уходит в себя. — Несмотря на эту неудачу, я возвращаюсь к вам с подарком, достойным повелителя красных корсаров. Честь Макрагга. Это могучее судно, и оно сослужит вам хорошую службу.