Гусар бессмертия
Шрифт:
– Ты скоро, Сережа?
– Уже все, товарищ подполковник.
– Тогда оставь нас наедине. Да вы присаживайтесь, Юрий Михайлович. В ногах правды нет.
– Простите, ваше имя? – поинтересовался репортер, занимая один из табуретов.
– Здешний начальник милиции Михаил Семенович.
– Очень приятно. Михаил Семенович, следует ли мне считать себя подозреваемым? Допрос это или беседа?
– Боже сохрани! – Подполковник даже приподнял руки, демонстрируя мирные намерения. – Конечно, только беседа. Но, согласитесь, раз вы, по вашим же словам, были одним из тех, кто видел покойного накануне гибели, мне просто необходимо знать
– Понимаю. И сразу могу сказать – после встречи мы вместе отправились на пресс-конференцию Криворукова. После чего я был приглашен на банкет по поводу встречи и из гостиницы больше не выходил. И этому масса свидетелей. – Нет, Юрий понимал, что на подозреваемого он в любом случае не тянет, однако предпочел расставить точки во избежание любых кривотолков.
– Ох, Юрий Михайлович! Мы же не клинические идиоты, чтобы думать, будто вы проделали такой путь, лишь бы устранить конкурента, – улыбнулся кончиками губ подполковник.
Существуют профессии, чьи представители относятся к смерти как к некой данности. Дело не в черствости, но когда приходится иметь дело с покойниками, уже не видишь в каждом отдельном случае трагедию. Таковы работники правоохранительных органов, врачи, военные, те же журналисты, в конце концов.
Юрий тоже обозначил некий намек на улыбку, давая понять, что шутка принята.
– Мне бы хотелось знать: о чем вы беседовали с покойным? Информация тоже бывает причиной смерти.
До слов подполковника Юрию как-то не приходило в голову связать смерть с подборкой переданных ему материалов. Ну, сенсация, как водится, наверняка липовая, так мало ли подобного порой приходит в самые разные редакции? Сам репортер, ведущий, а зачастую и автор всевозможных репортажей о кажущихся чудесах, Юрий не верил им ни на грош. Даже в том случае, когда получал подобие доказательств. Здесь же фактическим, и то косвенным, подтверждением служили спутниковые снимки, а прочее вполне вмещалось в теорию вероятности.
Или кто-то поверил в серьезность раскопанного старательным краеведом? Кто, если, кроме Юрия с Саней и Льва Григорьевича, посвященных в тайну не было? Разве что материалы были высланы многим в расчете, что хоть кто-то да отзовется.
Отозвались.
Вот как бы не оказаться следующим!
Да ну! Ерунда! Столько лет информация была никому не нужной и вдруг потребовалась всем настолько, что они готовы устлать весь путь трупами! Чушь! Пусть Невструев сумел приблизиться к истине, убивать-то его зачем? Не призраки же чекистов или этого… как его назвать… вдруг восстали из прошлого и решили сохранить тайну отдаленных дней!
Нет, дело явно в чем-то ином. Покойный был не только краеведом, но и репортером. Похоже, в каком-то ином деле вышел на след, вот и поплатился за это.
– Речь шла о давней истории еще сталинских времен, – собственные рассуждения несколько успокоили Юрия, и он без боязни сказал правду. Вернее – ее часть. – Что-то о погоне энкаведешников за бывшим первым секретарем области. Могу рассказать подробнее, но что это даст?
Подполковник взглянул на Юрия разочарованно. Подобная история не могла послужить причиной убийства даже в брежневские времена. Мало ли чего там было? Максимум – в коммунистические годы беспокойному краеведу порекомендовали бы обратить внимание на
– Действительно, тут явное совпадение, – согласился милиционер. – За обличение сталинизма похвалить еще могут, а убить – никогда. А о других темах покойный с вами разговоров не вел? Что-нибудь более современное. В крайнем случае – история какого-нибудь клада.
– У вас есть легенды о кладах?
– Вроде бы нет, – подумав, признался Михаил Семенович. – Но мало ли? Вдруг какой-нибудь помещик, покидая родимые края, успел закопать фамильные ценности?
– Думаю, если бы Невструеву стало бы известно об этом, он просто откопал бы спрятанное без всякого излишнего афиширования.
– Конечно. – Других зацепок подполковник не видел и сейчас нервно выбивал пальцами дробь по столу.
– Разрешите? – В кухню просунулся милиционер в форме с погонами капитана.
– Что у вас?
– Мы опросили соседей. Посторонние мимо проходили, и немало. Но так, случайно. Никаких примет, все на уровне – да, шли куда-то, а кто и куда? Интерес представляет лишь описание мужчины, которого запомнили сразу трое. Бородат, с лысиной, среднего роста, чем-то похож на моджахеда.
Последнюю фразу капитан выдал с некоторой усмешкой. Ну, шел чернобородый по своим делам, и что? Какое дело моджахедам до репортера заштатного городишки? И откуда здесь боевики?
Михаил Семенович владеть собой умел. Лишь многолетняя привычка следить за реакцией собеседника вкупе с врожденной наблюдательностью позволила заметить Юрию, что подполковник едва заметно вздрогнул.
– Хорошо. – Михаил Семенович вытащил мобильник, посмотрел на Юрия и звонить не стал. – Значит, так, Юрий Михайлович. Подписку о невыезде я брать с вас, конечно же, не буду. Надеюсь, если следствию понадобятся какие-нибудь уточнения, вы не откажетесь ответить на пару вопросов. А сейчас – извините – служба.
Намек был понят. Да и делать здесь было нечего. Надежды на скорый результат не было, сенсации не предвиделось, а убийством в демократическом государстве никого не удивишь.
– Тогда я пойду. – Мысленно Юрий был уже далеко.
Теперь, после смерти Невструева, ему захотелось узнать, насколько краевед был прав в невероятном предположении. Благо, машина в распоряжении репортеров была, карта – тоже. Оставалось отправиться в путь и самолично убедиться в существовании официально отсутствующих деревень или же, напротив, в их небытии.
Юрий привычно проскользнул мимо продолжающих стоять у подъезда местных коллег, бормоча что-то о тайнах следствия, а в голове у него вертелось складывающееся само собой стихотворение:
Жил человек. Мечтал о славе,А мимо проносились годы.Копался в тайнах мирозданья,Искал ответы у природы.Разыскивал неутомимо,Что в бездне лет давно пропало…Жизнь быстро пролетела мимо,А пуля в голову попала.