Гусарские восьмидесятые
Шрифт:
В зале повисает абсолютная тишина, лишь слышно, как Пупкин скрипит зубами от нешуточной ярости, и шаги осторожные — это два облома-телохранителя Звезды плавно начинают продвигаться к нашему столику.
Подхватываю эстафету:
— А что, братья и сёстры, а Геннадий-то прав! Представьте себе анонс телевизионный:
" Сегодня вечером — праздничный концерт! Наше праздничное меню предлагает Вам эксклюзивные блюда! В качестве салата — Сникерс-Группа На-На! На первое — Брутальный Сникерсище! На горячее — Сникерсная Великая Королева! На десерт — Крошка Сникерс-Гей! На подпевках — многочисленные Сникерсята, Сникерсушки,
Как Вам, господа? Ведь — классно?
В зале раздалось чьё-то испуганное оханье, чей-то глупый неудержимый смех.
Обломы-телохранители уже вплотную придвинулись к нашему столу, застыв на низком старте, в ожидании команды: "Фас!".
Банкин ловко вскакивает со своего места, хватает в руки массивный стул и, недвусмысленно нацелясь им в огромное панорамное стекло, ледяным, абсолютно трезвым голосом, произносит:
— А ну-ка, отошли, козлы драные, подальше. А то такой скандал сейчас закачу — век не отмоетесь.
— Назад, мальчики, уходим, — шипит позеленевший от злости Пупкин, — Мы с этими — потом посчитаемся, по-другому.
Поле битвы осталось за нами — как же иначе?
Погорячились мы с Генкой, конечно, — не все люди, на сцене выступающие, Сникерсами являются. Далеко не все. Ну, у кого язык повернётся "Сникерсом" Юрия Шевчука назвать, Костю Кинчева, Гарика Сукачёва, Андрея Макаревича, Земфиру?
Есть — Сникерсы, а есть — Артисты.
В чём разница? Ну, это просто совсем.
Сникерсам, что главное — публике понравиться, заинтересовать её чем, чтобы та публика денежку регулярно в кассу несла. Для этого и маркетологов можно нанять — а что там, на рынке культурных услуг востребовано? Что продаётся — на Ура? Надо про любовь несчастную спеть? Споём — в три глотки! Надо — пукнуть? Без вопросов — в три жопы!
А, Артисту Настоящему, эта зрительская любовь — второстепенна вовсе.
Артист старается Зрителя своего предостеречь от всякой гадости, совет какой полезный дать, может, даже — научить чему-то полезному:
— Так ли Вы, ребята, живёте? Тем ли ценностям поклоняетесь? Куда путь свой держите? Правильный ли этот путь? Может, там засады впереди — за каждым кустом, или углом каждым?
Вот в этих подходах — и разница между ними: одни — Артисты, другие — Сникерсы.
Посидели мы с Генкой ещё с часик, выпили, в конце даже песенку сердечную затянули:
Ты скучаешь, падает дождь с неба,Между нами — вьюги и метели.Заблудились домики под снегом,Словно — белые медведи.Заплутали мишки, заплутали,Заблудились в паутинках улиц,И к Большой медведице — как к маме,В брюхо звёздное уткнулисьПацаны, прошу — не гомоните.Мы как мишки — заблудились где-то.Ждут нас недочитанные книжки,Жаркие безумные рассветы.И пускай — кругом пурга и стужа.И пускай — сомненья ветер носит.Пацаны, мы всё-таки вернёмся —ВНе дали песню допеть, сатрапы дешёвые, волки неполноценные, не дали! Раз — и рука на плече тяжёлая лежит, два — и голос казённый раздаётся:
— Товарищи, пройдёмте с нами. Вы задержаны — за нарушение общественного порядка.
Это два сержантика молоденьких за нашими спинами стоят, белозубо улыбаясь и дубинками резиновыми о ладони вежливо постукивая.
Не иначе Пупкин, Сникерс недоделанный, настучал.
В отделении пожилой усталый капитан первым делом начал наши документы пристально изучать:
— Значится, товарищ Банкин, тюменский Вы наш буровик, в Белоруссию следуете? Торопитесь, небось? Ан нет, не получится ничего! Придётся Вам на пятнадцать суток в столице Родины нашей задержаться. Московскому народному хозяйству здоровые неленивые работники — страсть как нужны. Улицы там подметать, или сортиры общественные до блеска зеркального начищать.
Генка хотел было тут же в спор за правду ввязаться, да я те попытки пресёк безжалостно, сильно его по щиколотке пнув.
А капитан, тем временем, уже мои документы просматривает.
— А это что ещё за дела? — Спрашивает, — Что это за "ЗарубежСтрой" такой? И почему на командировочном удостоверении печати военные стоят? "Генерал-лейтенант Кузнецов"- кто это?
Протягиваю я тогда капитану визитку непрезентабельную, что мне перед поездкой во Вьетнам в особнячке одном неприметном вручили — на крайний случай.
Прочёл капитан то, что на визитке было написано, побледнел, со стула приподнялся.
— Что же Вы сразу то не объяснили — в чём дело, — говорит расстроено.
Вышел куда-то на минутку, видимо позвонить. Возвращается, извиняется, улыбаясь заискивающе, документы нам протягивает.
— Извините, — говорит, — Ошибочка вышла, следуйте, товарищи офицеры, по своим делам беспрепятственно.
Выходим с Генкой на улицу, и двухсот метров от отделения не отошли, сзади — визг тормозов. Останавливается чёрная иностранная машина, из неё псы пупкинские вываливают.
— Ну, что, — говорят, — Приплыли, голуби? Сейчас вот и посчитаемся за всё.
Бой мы, конечно, приняли. И не то чтобы его проиграли, но досталось нам гораздо существеннее, чем нашим противникам.
Идём мы с Банкиным по улицам московским, раны зализываем.
А вокруг суета: бабки на каждом углу всякой всячиной торгуют, напёрсточники через каждые пятьдесят метров сидят, пацаны крепкие в чёрных кожаных куртках по делам своим тусуются — туда сюда.
А и в правду — Смутные Времена наступили.
Теплов-покойник накаркал, не иначе.
Теоретики мутные,От скуки страдающие,Придумали Времена Смутные.Спасибо, Товарищи!И радовались сперва все, вроде.Но на исходе ночиЗазвучали в городеАвтоматные очереди.Практики, жалости не знающиеПришли — спасибо, Товарищи!Бурные овации:Получите — деградацию нации!