Гусары денег не берут

Калинина Дарья Александровна

Кошка тоже не отставала. Она устроилась возле них и с большим аппетитом поедала покрошенное ей на блюдечко лакомство.

— Первый раз в жизни вижу кошку, которая ест дыню.

— Оголодала она, бедная, — отозвалась Жизель.

И снова замолчала, уставившись в тарелку.

— Слушай, а все-таки объясни нам, что ты тут, в этой квартире, делаешь? — спросила у нее Кира.

— Как что? — вытаращила та глаза. — Говорю же вам, от этого козла прячусь! Чего непонятного?

— А почему тут?

— А где еще? Дома он меня мигом выцепит!

Дура я была, показала ему, где живу. Да еще номер квартиры сказала! Вы не знаете, почему я такая дура, а?

Этого подруги не знали, их интересовал другой вопрос.

— Но почему ты выбрала именно эту квартиру, чтобы прятаться в ней?

— А что такого? Тут мой брат живет. Вот я у него и…

— Сазонов — твой брат?!

Жизель кивнула и вновь насторожилась.

— А вы его что, знаете?

Подруги растерялись. Что ей ответить? Конечно, лично они господину Сазонову представлены не были. Но зато они про него многое знают. Но Жизель, оказывается, и не ждала ответа на свой вопрос. Отставив тарелку с корками дыни, она воскликнула:

— Втравил, гад такой, меня в историю! А сам свалил! Разве так братья поступают? Нет, вы мне скажите, поступают или нет?

— А в какую историю он тебя втравил?

— Так это же я по его просьбе познакомилась с этим козлом, который мне теперь ни прохода, ни отдыха не дает!

— С Коростенем?

— С ним самым!

— Твой брат — господин Сазонов — просил тебя, чтобы ты познакомилась с Коростенем? — удивляясь все больше и больше, спросила Кира. — Но зачем?

— Откуда я знаю! И не просил он вовсе. Он, если хотите знать, буквально в ногах у меня валялся, чтобы я только согласилась. Сказал, что позарез ему этот Коростень нужен.

— Но для чего?

— А этого вот не объяснил! Он же у нас крутой! Посулил, что тысячу бакинских мне отвалит, если я с этим типом поближе сойдусь. Вот и все!

— И что было дальше?

— Что дальше было? То и было, — пожала плечами Жизель. — Я свое слово всегда держу! Познакомилась с этим козлом. Он на меня запал. Я уже радуюсь, что тысяча долларов у меня в кармане, а этот гад взял и свалил!

— Кто?

— Да брат мой! Колька!

— И давно?

Жизель задумалась.

— Дайте-ка прикину, — пробормотала она. — С этим козлом я познакомилась дней десять назад. Потом еще несколько дней, чтобы дать ему в меня влюбиться, а затем… Да! Точно! Затем Колька и пропал!

Подруги переглянулись. Выходило, что господин Сазонов имел интерес к господину Коростеню. А господин Коростень был пациентом доктора Пешкова. И господину Сазонову до того нужно было втереться к Коростеню в доверие, что он даже подложил под того свою сестрицу. Зная слабость Коростеня к дамскому полу — это был беспроигрышный вариант. Но вот зачем Сазонов затеял эту интригу? И куда пропал буквально накануне убийства доктора?

— А как пропал? — спросила Леся у Жизели тоном задушевной подруги.

— Ну как? Вы тоже вопросики задаете! Обычно пропал! Как люди пропадают? Вчера был,

вечером мы с ним разговаривали. Я ему еще сказала, что Коростень на меня здорово запал, прямо не знаю, что и делать. Колька меня похвалил и пообещал, что если я буду умницей, то получу не одну тысячу, а целых две.

— Это за что же?

Но Жизель развела руками.

— Не знаю, как вы, — произнесла она, — а я, если мне две тысячи предлагают, особенно не выпендриваюсь и лишних вопросов тоже не задаю.

— А что же, Николай не мог найти для такого м-м-м… деликатного задания другую девушку? Вы же все-таки его сестра.

— Во-первых, только наполовину, — ответила Жизель. — У нас отец один, а матери разные. А во-вторых, Колька же меня знал. В смысле, что не подведу. Не встретился мне еще такой мужик, чтобы от меня мог отказаться.

Подруги переглянулись. Ну и ну. Самомнение у некоторых просто выше всякой крыши.

— А чего вы так улыбаетесь? — посмотрела на них Жизель. — Или не верите? Так я вам скажу, я и сама не понимаю, чего во мне особенного. И чего мужики от меня тащатся. Только мужика, коли он один раз меня попробует, потом от меня и за уши не оттащишь.

И, кинув в рот дынную косточку, она ее пожевала и задумчиво добавила:

— Одним словом, феномен. И если бы я за каждого, кто меня замуж за себя звал, ходила, так у меня бы мужей было — до Москвы не переставишь.

Какое-то время подруги сосредоточенно размышляли над словами Жизель. А потом Леся нерешительно спросила:

— Может быть, поделишься секретом?

— Так я и сама его не знаю!

— Если не хочешь говорить, так и скажи! — обиделась Леся.

— Думаешь, мы не понимаем, ты конкуренции боишься!

— Дурочки вы! — засмеялась Жизель. — Я и сама не понимаю. Я и любовников своих пыталась расспросить, что со мной такого особенного. А они только говорят, что от меня во время этого самого, ну, вы понимаете, одним словом, что от меня какой-то особый жар идет. И так им от этого здорово, что тянет и во второй, и в десятый, и стотысячный раз. Хотя, если честно, то столько раз я ни с кем не пробовала.

— Почему?

— Надоедают они мне. Все один секс да секс все время, — вздохнула Жизель. — Ни тебе ресторана, ни театра, ни прогулки, ни просто посидеть на кухне да по душам поговорить. Знали бы вы, как я мечтаю, чтобы просто гулять с любимым в Пушкине по аллеям и держать его за руку.

— Что же у тебя все такие бедные, что даже на билет до Пушкина денег у них нет? — изумилась Леся. — Ладно театр или ресторан — это дорого. Но ведь погулять можно и бесплатно!

— Или в кино сходить. Тоже недорого.

С задушевными разговорами на кухне подругам тоже было не все понятно. Вот у них с этим проблем как раз не было. Только позови, желающих целые толпы набегут. Поговорить, да под водочку с домашними закусочками, этого добра всегда навалом.

— В кино меня и верно иной раз зовут, — вздохнула Жизель. — Только опять же для этого самого.