Гусары, молчать! Том 8
Шрифт:
Некоторое время спустя
— …помните главное: «Дорогу осилит идущий»!
Свою десятиминутную речь Михаил Романов решил закончить этой крылатой фразой, которую я слышал даже в своём мире. В ответ — гул аплодисментов, после которых я объявил, что собрание закончено.
Студенты и младший состав преподавателей, которым решили не предоставлять доступ к общению с Романовым, начали потихоньку расходиться. Зато сам Романов особо не спешил, с явным интересом общаясь с теми из работников университета, кто оказался рядом с ним. В его свите и Никита,
Очень много, в общем, разного народу. Не пробиться к Романову даже в том случае, если бы я хотел попытаться. Раз так, то у меня появилась возможность проверить, как работает моя магия разума на высший свет Российской Империи.
«Чёрт побери, а ведь Пятому Советнику совсем немного до «абсолюта». Может и взять этот ранг», я едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Такой же переход, как и у меня, у него ещё не начался. Думаю, что в ближайшие десять лет у него есть немаленький шанс перешагнуть на последнюю ступеньку могущества.
Можно кивнуть, конечно, на его немаленький возраст. Вот только ему вряд ли даже сто годков стукнуло. Ещё лет пятьдесят может прожить без особого напряга. Чуть ли не самый расцвет, на самом деле.
«А он готовился, вижу действие какого-то артефакта. Ого, он почти действует!», удивился я, осознав, что на ауре Пятого Советника изредка появляются всполохи эмоций, которые явно ему не принадлежат. Был бы я менее опытным и сильным — не понял бы, в чём дело. А так — довольно легко получается игнорировать этот момент, считывая его реальные мысли.
Следом проверил руководителя Тайной Стражи. Защита у него оказалась такая же, ничуть не лучше. Зато в его голове мне куда интереснее было покопаться, пытаясь понять, какие эмоции этот дедок испытывает в мою сторону. Негатива больше, чем позитива. И чем это я его таким, интересно, обидел? Тем, что отказался работать на него, сливая информацию из Суворовского?
У Коли никакой защиты нет, как и у Никиты. С ними и так всё давным-давно было понятно, даже смысла нет эмоции считывать. Считают меня другом, на этом всё сказано.
Самое интересное меня ждало в тот момент, когда я обратил своё внимание на Михаила Романова.
Начну, пожалуй, с того, что Император ощутил моё легкое прикосновение к его ауре, метнув взгляд в мою сторону. Ох, совсем недобрый взгляд. Если бы он мог испепелять без заклинаний, я бы уже горсточкой пепла был.
Защита его… Чёрт, а этот Романов очень и очень занятный человек. Где он умудрился отыскать такую защиту? Даже представить не могу, как её взломать, не прикасаясь. Пока что в голову приходит лишь грубое проникновение и уничтожение, но с Императором такое точно проверять не рискну.
Более того, от него не исходит вообще никаких эмоций. Или он — психопат, который не испытывает никаких чувств, либо это действие амулетов. В первое не верю, имел удовольствие общаться с этим человеком, тогда что-то ощущал. О, народа поменьше стало, настала очередь князя поболтать с Императором…
— Хочешь сказать, что это место выдержит дуэль между двумя «абсолютами»? — недоверчиво задал вопрос Романов, осматривая подвальное
— Более того, часть энергии, которая должна уходить в воздух после каста заклинаний будет перекачиваться в установленные в стенах амулеты, которые отправляют её в университетские хранилища энергии! — поделился Ануфрий Ерёменко нашим недавним открытием, о котором мы особо старались не распространяться.
— Хмм… Надо проверить, как-то мне не верится. Князь, не составишь ли мне компанию на тренировке? — неожиданно обратился ко мне Романов.
— Если желаете — с удовольствием, — пришлось ответить мне.
Блин, рядом с Императором стоит куча народа, почему он к ним не обратился? К сыну, например. Или к тому же Пятому Советнику. Нет, надо обязательно мою жизнь усложнить. С другой стороны, интересно будет проверить, способен ли я показать что-нибудь против этого монстра.
Причем интересует меня это сражение не только с точки зрения сравнения главного Романова с Тихомировым. Меня всё ещё интересует установленная на Императоре защита разума. Можно же попытаться воздействовать на неё во время тренировки, правда?
— В полный контакт? — поинтересовался Михаил Романов, переодеваясь.
— Можно попробовать, — хмыкнул я. Мне тут чуть ли не на блюдечке преподносят возможность поработать с разумом Михаила Романова. Забавно будет.
На тренировочную арену мы вышли через восемь минут. За это время успели обговорить коротенький свод правил, который мы с Ерёменко составили заранее. Основное — не бить по стенам и потолку здания, стремясь снести здание. Всё остальное разрешено, пока один из дуэлянтов или не проявит желание прекратить тренировку.
Да-да, ни о какой сдаче речи не идёт. У нас не дуэль, а тренировочный бой, не больше. Не рискну предложить эту арену в качестве места, где на полном серьёзе будут сражаться два «абсолюта». Подобное издевательство над собой, уверен, ни одно сооружение не выдержит, как бы его не пытались укрепить.
Вышли на арену, разошлись и стали ждать отсчёта таймера, который начал откручивать шестьдесят секунд в обратную сторону. Я, в отличии от Михаила Романова, ни во что переодеваться не стал. Единственное, что сделал — снял все эти плашки с орденами и медалями, которые пришлось натянуть на время публичного выступления. Мой гусарский костюм меня до сих пор устраивает. До сих пор восторгаюсь тем, что местные дизайнеры и маги умудрились сотворить, бывает же такое! И в будние дни нормально выглядит, и на праздники в нём ходить можно, и на тренировки. Не говорю уже про боевые действия, где эта штуковина вообще незаменима…
Не успел я додумать свою мысль, как таймер остановился на цифре «0», после чего Романов начал действовать. Никакой раскачки, он с бешеной скоростью рванул в мою сторону, параллельно отправив в меня какой-то аналог моей «Огненной стрелы». Одно отличие — она раза в три больше по размерам, а маной накачана на порядок сильнее, чем моё стандартное заклинание.
Тут я понял, что ни о каких шутках речи и не идёт. Не знаю, чего пытается добиться Михаил. Пытается, может, наказать меня за попытку влезть к нему в голову? В любом случае, я не из тех, кто готов подставить правую щёку под чужой удар.