Гуси-лебеди. Хозяйка Дремучего леса
Шрифт:
Девушка подскочила и толкнула Алёну Дмитриевну вперед, сильно толкнула, прямо под колеса, проезжающего мимо автомобиля.
Где-то противно завизжали тормоза, разом заголосили люди, а Юлька, отпрянув в сторону и спрятавшись за ближайшим ларьком, расширившимися глазами смотрела на лежащую на асфальте изломанную фигуру Алёны Дмитриевны и невольно улыбалась.
– Так тебе и надо, гадина. – шептала девушка, не заметив бесстрастного глаза камеры видеонаблюдения, расположенной под крышей соседнего здания. Камера была установлена очень удачно, захватывая оживленный пешеходный
Глава 2
– Не делай людям добра, не получишь в ответ черной неблагодарности. – подумала несчастная Алёна Дмитриевна, попав под колеса, летевшего с приличной скоростью, автомобиля.
Вернее, не так – когда её тело совершив стремительный кульбит, очутилось под колесами и умерло, Алёна ни о чём таком не думала. Она даже испугаться не успела, не то, что о чем-то там подумать. И, воспарив над всколыхнувшейся толпой бесплотным духом, она еще ни о чем таком не задумалась, не приняв произошедшего и не ощутив себя мертвой.
Подумала она, заметив, как на полусогнутых, поминутно оглядываясь и вздрагивая от громких звуков, с места трагического происшествия убегает её родная племянница, Юлька.
– Ах, ты, коза шелудивая! – всплеснув полупрозрачными руками, возмутилась Алёна Дмитриевна, в этот самый момент припомнив тот самый толчок в спину, отправивший её на встречу с колесами автомобиля. – Неблагодарная дрянь! Ты убила меня, маленькая дурочка.
И после этих слов Алёна Дмитриевна увидела… Нет, не свет в конце тоннеля, как это любят описывать различные фантасты в своих романах, а некое завихрение, возмутившее спокойный воздух. Завихрение, напоминающее по виду этакий торнадо – явление в этих широтах странное и необычное, захватив всё прилегающее пространство, затащило в, алчно разверзнутую пасть воронки, бесплотную фигуру, орущей от страха, Алёны Дмитриевны и, жадно чавкнув, схлопнулось, втянувшись неизвестно куда.
Алёна Дмитриевна, ощутив смертельную опасность, грозящую её, уже и без того пострадавшей, душе, продолжая орать и размахивать руками, пропала, растворившись в небытие.
На краткий миг перед глазами, истошно орущей Алёны Дмитриевны Почесухи, мелькнул полуразмытый лик незнакомой, страшной старухи, а затем, исчез, словно его никогда и не было.
И лишь старый ворон, черный, неряшливый и жирный, суматошно захлопав крыльями, проводил необычное явление долгим взглядом, остекленевших от ужаса, глаз и с громким лязгом захлопнул, разинутый в удивлении, клюв.
*
– И-и-и! – верещала несчастна Почесуха, ощутив, как чья-то крепкая рука, решительно ухватив её за волосы, тащит куда-то жертву страшного дорожного происшествия, поступая с той самой жертвой совершенно безжалостно и не обращая внимания на слабое трепыхание щуплой тушки уволакиваемого объекта.
Было больно! Очень больно! Кто не верит, пусть сам попробует, каково это, чувствовать, как с головы, заживо сдирают кожу вместе с волосами.
– У-у-у! – завывала Алёна Дмитриевна, колошматя по воде руками, отплевываясь и захлебываясь одновременно. – Больно, блин… Отпустите!
Её продолжали тащить, немилосердно дергая за косу
– Омут, мутный омут, что напротив мыска. – неожиданная мысль слегка отрезвила, продолжавшую вопить и трепыхаться, Алёну Дмитриевну. – Самое гиблое место на нашей Корче. Ой, мамочка!
– Да не дергайся ты, припадочная, – бурчал кто-то над ухом приятным, низким голосом. – совсем уморила! Мавкой стать захотела, дурочка или в русалки метишь? Так нет, не будет тебе такого несчастья. Ох, ты, горюшко, кому сказала, не дрыгайся!
– Вода? – запаниковала Алёна Дмитриевна, в голове которой всё перемешалось и перепуталось, точно в овощном рагу. – Мокрая и холодная. Но, почему, вода? Я, что, утонула? Где? В бассейне? Почему утонула? Меня же, вроде как, машиной переехало? Я, совершенно точно помню, как Юлька, поганка неблагодарная, толчком в спину, отправила под колеса, летящего на скорости автомобиля, мою бренную тушку.
Воды было полно – она плескалась и сковывала движения, а, ошалевшая от непонятностей, Алёна Дмитриевна, вяло шевеля плавниками, то есть, пардон, руками, делала слабые попытки плыть. По-собачьи.
– Совсем ты меня уморила. – женский голос прозвучал рядом, словно гром среди ясного неба, заставив Алёну Дмитриевну пошатнуться и вновь уронить лицо в воду. Благо, оказалось, что дно уже, вот оно, обнаружилось прямо под ногами – топкое, илистое, поросшее какими-то колючими водяными растениями, но такое желанное и почти родное. Безопасное. Алёна Дмитриевна, на полном серьёзе, изъявила готовность плюхнуться на колени и целовать раскисшую грязь под ногами.
– Вставай уже, горюшко луковое. – неизвестная женщина продолжала отдавать команды четким, приятным голосом. – Выползай на бережок, Алёнушка. Поверь, русалка из тебя получится скверная.
– Какую-то Алёнушку требуют на берег. – мысли вяло копошились в голове Алёны Дмитриевны, но руки женщины уверенно вцепившись в ивовые ветви, тянули тело на твердь земную, подальше от воды. – Я, тоже, как мне кажется, накупалась. Пора бы и вылезти. Нет, ну что за дичь мне приснилась – измена Олега, Юлька, машина та, дурацкая и глубокая река, с холодной водой. Я, что, перепила и у меня глюки пошли косяками? – сама себя спрашивала женщина, выволакивая собственное бренное тельце на топкий бережок. – Нет, не может быть. Я – нормальная, стрессоустойчивая дама. Меня поленом не перешибешь, а уж снов пугаться? Глупости и дурости. Не про меня.
Дрожа от холода и стуча зубами – на дне реки, по всей видимости, били холодные ключи, Алёна Дмитриевна, едва оказавшись на берегу, сразу же подставила, насквозь промокшую тушку, ласковым солнечным лучам.
Она вся устала, точно на ней пахали огород, используя вместо мотоблока. Каждая жилка в теле тряслась и стенала. Очень хотелось спать, прямо здесь, на холодной земле, разве что, заползя под куст для удобства.
– Чего разлеглась? – женский голос зудел над ухом, точно надоедливый комариный писк. – А, где твое: «Спасибо, Полюшка за то, что не дала сгинуть, утопнув в реке, душе безвинной?» Неблагодарная ты девица, Алёнка, как я погляжу.