Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии)
Шрифт:
Увеличение политического значения богатого пражского бюргерства обострило разногласия между ним и основным ядром крестьянских армий Табора. Желая во что бы то ни стало подчинить всё народное движение своему руководству и направить его по выгодному только для себя руслу, идеологи пражских чашников не без основания усматривали большое препятствие для этого в деятельности и взглядах народных проповедников. Под предлогом того, что необходимо обсудить и преодолеть идеологические противоречия среди гуситов, было решено 10 декабря собрать совещание представителей чащников и таборитов. Утром этого дня предводители таборитов были приглашены на обед в Ратушу. Жижка отправился по [168] приглашению, но Микулаш из Гуси отказался явиться, заявив, что не может быть спокоен во время предстоящего совещания за свою жизнь. Дальнейшие события показали, что он был прав.
Во время обсуждения разногласий между таборитами и чашниками пражские магистры зачитали длинный список из 76 пунктов, в котором излагали ошибочные и вредные, по их мнению, взгляды крестьянских проповедников. [36] Со стороны таборитов отвечали Ян Рогач, Хвал из Маховиц, а также талантливый проповедник Мартин Гуска. Выступил и незадолго перед этим избранный таборитами епископ Микулаш из Пельгржимова. Обсуждение не привело, как и следовало ожидать, к устранению противоречий. Стороны согласились на том, что специально избранным уполномоченным будут вручены письменные ответы по всем пунктам обвинения. В эти же дни из Праги было отправлено посольство в Польшу, а табориты удалились в Табор. Здесь на место Микулаша из Гуси был избран гетманом Ян Рогач. Первым гетманом Табора и признанным главою его вооружённых сил стал Ян Жижка.
36
Именно из этого документа, сохранившегося в нескольких списках (число пунктов в рукописях колеблется), известны в настоящее время основные положения учения таборитов.
В январе 1421 года военные действия возобновились. Табориты во главе с Жижкой и Хвалом из Маховиц, двинулись в западную Чехию и заняли два богатых и хорошо укреплённых женских монастыря — Хотешовский и Кладорубский. После этого был осаждён замок Швамберк. Находившийся там старый противник таборитов пан Богуслав из Швамберка вынужден был капитулировать; он был подвергнут заключению в своём собственном замке.
Отсюда табориты двинулись к Тахову, оставив в занятых пунктах гарнизоны. В это время феодально-католическая [169] реакция снова активизировалась. Соединившись с баварскими герцогами, не потерявший надежд на своё водворение в Чехии Сигизмунд устремился против таборитов. Однако героическое сопротивление небольшого кладорубского гарнизона, где находился Хвал, остановило его натиск, а прибытие Жижки заставило императора бежать в северную Чехию, а оттуда в Моравию.
В марте 1421 года табориты осадили важнейший город юго-западной Чехии Пльзень. Хорошо укреплённый Пльзень держался стойко. Там находились не только местные патриции и феодалы, но и многие паны, бежавшие при приближении таборитов из Тахова, Домажлице и других городов юго-запада. Сначала паны согласились принять пражские статьи, но, едва табориты отошли от города, они вероломно нарушили соглашение. Пльзень оставался, таким образом, оплотом союза панов — так называемого Пльзеньского ландфрида, который был главной силой реакции внутри Чехии.
Из-под Пльзня таборитские войска двинулись на север. Жижка осадил и взял приступом Хомутов, а Лоуни и Слани открыли перед ним свои ворота. 22 марта победоносные войска гуситов вступили в Прагу.
Незадолго до этого в Прагу прибыл Вацлав Коранда. Он привёз ответ таборитов на обвинения пражских магистров, но отказался передать этот документ городским властям и университетским магистрам и потребовал, чтобы ему было разрешено обратиться непосредственно к народу. Не получив согласия, он выступил в той церкви (церковь Марии Снежной в Новом городе), где проповедовал Ян Желивский, и подробно изложил и обосновал перед многолюдным собранием пражского плебса сущность таборитских взглядов. После этого Коранда послал ответ таборитов пражским коншелам, а сам немедленно уехал из города.
В конце марта гуситы снова выступили в поход. Жижка двинулся к Бероуну, а основные силы пражан и присоединившиеся к ним табориты
Гуситскими войсками в восточной Чехии командовал пан-чашник Гинек Крушина из Лихтенбурка. Фактическим главою гуситской армии был, однако, Ян Желивский, носивший титул «справца войск». В апреле гуситы одержали ряд побед и заняли такие крупные города, как Чески Брод, Коуржим, Колин, Нимбурк, Часлав, ряд крупных монастырей — Скалицкий, Седлецкий, Сазавский, Вилимовский, Дробовицкий, Опатовицкий. Монастыри предавались разрушению и сжигались, церковная утварь уничтожалась. С захваченными монахами расправлялись беспощадно. В этом сказывалась непримиримая ненависть крестьян, составлявших основу гуситских войск, к жестоким и лицемерным эксплуататорам. Уничтожение монастырей, являвшихся, как правило, сильно укреплёнными пунктами реакции, имело, кроме того, и немаловажное военное значение.
Успехи таборитов в восточной Чехии заставили многих феодалов явиться к победителям с повинной. В Колине, между прочим, в лагерь Желивского прибыл пан Ченек из Вартенберка. Он принёс новую присягу на верность чаше и публично покаялся перед войском, прося у пражан прощения за свою прежнюю измену делу гуситов. Дальнейшие события показали, впрочем, что Ченек лишь маневрировал и хитрил, стремясь избежать заслуженного возмездия и снова пробраться к власти.
23 апреля гуситские войска подошли к Кутной Горе. Горожане выслали депутацию женщин и детей, умоляя о пощаде. Желивский согласился оказать милость всем жителям, хотя кутногорские патриции и принадлежали к числу злейших и коварнейших врагов гуситов. За Кутной Горой перед гуситами открыли ворота Жлебы, Лихтенбурк, Хрудим. Здесь к ним присоединился Жижка, а затем совместно были заняты Высоке Мито, Литомишль, Поличка, Яромерж, Кралёвый Двур, Трутнов. Устрашённые моравские паны поспешили выразить согласие с пражскими статьями. Они боялись вступления народных войск в Моравию, где и без того феодалам приходилось [171] прилагать все силы для подавления разгоравшейся борьбы крестьян.
Именно к этому времени относится попытка моравских крестьян создать свой революционный центр по образцу Табора. В окрестностях села Недакунице (у города Градище) стал стихийно возникать Новый Табор. Крестьяне совместно с присоединившимися к ним лишёнными приходов попами и несколькими мелкими шляхтичами совершили нападение на Велеградский монастырь. Местные паны и оломоуцкий епископ призвали на помощь австрийских феодалов. Однако даже объединённые отряды моравских и австрийских феодалов не смогли захватить укреплённый лагерь восставших крестьян. Движение стало распространяться на соседние территории. Император направил для борьбы с повстанцами значительные Еоенные силы. Тогда крестьяне разошлись, но многие из них не сложили оружия и сумели пробраться в Чехию, где влились в отряды гуситов.
Таким образом, вся центральная и восточная Чехия перешла в руки гуситов. Однако выдающиеся военные успехи сопровождались усилением внутренних противоречий среди гуситского лагеря. Обострение классовой борьбы в годы Великой Крестьянской войны выражалось не только в усилении противоречий между чашниками и таборитами, но и в увеличении расхождений внутри тех и. других.
Среди чашников было сравнительно велико количество мелких и даже крупных феодалов, которые, видя военные успехи гуситов, вынуждены были признавать себя сторонниками чаши. Эти элементы пользовались каждым удобным случаем, чтобы предать интересы национально-освободительной борьбы и сторговаться с Сигизмундом. Поскольку они при этом оставались в рядах чашников, они способствовали постепенному превращению чашников в возможного союзника феодальной реакции, и это было тем более закономерно, что основное ядро чашников — бюргеры — было заинтересовано не в углублении и обострении борьбы против феодально-католической реакции, а в таком компромиссе с нею, который закрепил бы командные высоты в городах за чешским бюргерством, оставляя, вместе с тем, в руках шляхты захваченные ею земли.