Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии)
Шрифт:
К осени 1423 года Жижка освободил города Яромерж, Двур и Часлав. Принадлежавший пану-чашнику Дивишу Бореку город Градец Кралёвый открыл перед ним свои ворота. Это был переход к открытым военным действиям против пражских чашников. Во всех занятых Жижкой городах находились их гарнизоны. Пражские отряды и союзные с ними войска панов-чашников двинулись теперь против Жижки. Ими руководил упомянутый Боржек из Милетина. В сражении у Страгова (4 августа 1423 года) гуситы впервые встретились друг с другом на поле битвы с оружием в руках. Пражане и паны-чашники потеряли много убитыми и пленными. Лишь жалкие остатки их спаслись бегством. Но в конце месяца им удалось в свою очередь разбить ополчение жителей Градца. Они сделали попытку осадить Жижку в Чаславе. Несмотря на большой перевес сил, взять город они всё же не смогли. [43]
43
К
Раскол чашников и таборитов использовали паны-подобои, объединившиеся со своими католическими собратьями. 16 октября в Праге был собран сейм, на котором панство приняло постановление об организации нового временного правительства вместо правительства уехавшего Сигизмунда Корибутовича. В состав временного правительства вошли шесть католических панов и шесть панов-чашников. Паны сговорились о том, чтобы провести в ближайшее время публичный диспут по вопросам вероисповедания, и в заключение призвали всех бороться против таборитов и Жижки. Военные действия между чашниками и католиками прекращались на год.
Последствия сговора панов на сейме не замедлили сказаться. В конце 1423 года паны подкупили наёмных убийц, которые должны были умертвить Жижку. Но священник Амброж, один из руководителей и основателей [207] Оребитского братства, а также Ян Гвезда узнали о готовившемся покушении и предупредили Жижку. Когда выяснилось, что попытка подослать убийц потерпела неудачу, паны снова двинулись против Жижки с войском. 6 января 1424 года в битве у Скалице (близ Яромержа) старый вождь нанёс им очередное поражение. После этого Жижка занял несколько замков, пройдя огнём и мечом по владениям предателя Вартенберка.
Все усилия панов договориться с императором разбились об упорство твердолобого Сигизмунда. Император наотрез отказался согласиться с решением сейма об организации диспута для обсуждения религиозных разногласий и воспретил Рожмберку, главе его сторонников в Чехии, даже для виду поддерживать решения сейма. Таким образом, измена панов народному делу и фактическая капитуляция их перед императором не привела ещё в этот момент к прочному соглашению Жижки с силами католической реакции. Тем не менее события 1423 — начала 1424 года показали, что паны-чашники решительно перешли к союзу с силами феодально-католической реакции. Если прежние колебания панов-подобоев являлись иногда только временными и конъюнктурными, то теперь стремление перейти к совместным действиям с католическими панами определяло всё их дальнейшее поведение.
Глава VII
Разгром четвёртого крестового похода. Переход чашников к соглашению с реакцией
(1424–1427 годы)
Открытое предательство панов-подобоев оказало влияние на позицию земанства и верхушки пражского бюргерства, объединявшихся в лагере чашников. Впрочем, пражские богатеи, прочно захватившие власть в Старом и Новом городе, давно тяготились союзом с таборитами и выступили теперь в тесном союзе со шляхтой против восставшего народа. Такое поведение чашников представляло большую угрозу для всего чешского освободительного движения. Вожди таборитов и Жижка вынуждены были перейти не активным военным действиям против чашников. Жижка двинулся со своими войсками в Пльзеньский край, который был одним из главных оплотов реакции. Здесь к оребитам присоединился небольшой отряд таборитов во главе с Гвездой. Но противники Жижки смогли собрать большие силы, так как к пражанам и панам-чашникам присоединились отряды католических панов из Пльзеньского ландфрида. [209]
Под давлением превосходящих сил противника Жижка вынужден был отступить. В Костельце на Лабе он был окружён врагами. Паны заранее торжествовали победу. Они поспешили даже известить о ней императора. Но Жижка снова обманул врага. Ночью он неожиданно вывел свои войска из Костельца, переправился через Лабу и ушёл в направлении к Старой Болеславе. Оттуда он повернул на юго-восток, прошёл мимо Колина и Кутной Горы и вблизи Малешова стал укреплённым лагерем.
Когда подоспевшие преследователи, торопясь расправиться с народными войсками, устремились с марша в атаку, им пришлось встретиться с рядом затруднений. Сила натиска закованных в броню рыцарей ослабела, потому что атакующим пришлось растянуться по узкой долине, форсировать ручей, и лишь только после этого их авангард смог вступить в соприкосновение с воинами Жижки, укрепившимися
Так 7 июня 1424 года народные войска выиграли одну из самых крупных и кровопролитных битв во всей истории гуситских войн. На Малешовском поле осталось до 1400 убитых пражан и шляхтичей. Воины Жижки захватили огромные трофеи, в том числе всю вражескую артиллерию. В сражении при Малешове в полной мере проявился полководческий талант вождя «воинов божьих» — слепого, но грозного для врагов Яна Жижки, а также его верных помощников Яна Рогача и таборитского гетмана Яна Гвезды. Потери таборитов были сравнительно невелики, в то время как противник потерпел значительный [210] урон. Одних только богатых пражских бюргеров было убито свыше трёхсот.
Ян Жижка (рисунок чешского художника М. Алеша)
После Малешовской битвы Жижка повернул к Кутной Горе и с марша взял город. В Кутной Горе была установлена смешанная власть: один гетман был назначен из таборитов, а другой — из оребитов. Вслед за этим перед Жижкой открыли свои ворота Коуржим, Чески Брод и Нимбурк, разорвавшие союз с пражскими бюргерами и вошедшие в состав Оребитского объединения. [211] Таким образом, одним из последствий разгрома пражан у Малешова было ослабление Пражского союза, от которого отпал ряд городов, перешедших под власть таборитов или оребитов. Оребиты значительно усилились, особенно усилился Таборский союз, к которому присоединились Млада-Болеслав, Рокицаны, Слани, Лоуни, Жатец, а также Ческа Липа, Яромерж и другие города.
Слепота и преклонный возраст не помешали Жижке руководить продолжавшимися военными действиями. В середине июня, натолкнувшись на сильное сопротивление в окрестностях Пльзня, таборитско-оребитские войска отошли на север. Здесь они заняли несколько населённых пунктов и в начале сентября стали на правом берегу Лабы у Праги.
В Праге находился тогда снова вызванный бюргерами и шляхтой Сигизмунд Корибутович. На этот раз чашники уже прямо предлагали ему корону. Это оттолкнуло панов-католиков от союза с чашниками, так как они считали более выгодным для себя поддерживать императора Сигизмунда. Когда войска Жижки подошли к Праге, среди верхов бюргерства началась паника. Пражские толстосумы, не надеясь на свои силы и хорошо усвоив полученный у Малешова урок, решили просить пощады у Жижки. К нему было отправлено покаянное посольство, в котором принимал участие начинавший уже входить в известность проповедник Ян Рокицана. Посольство убедило Жижку отложить, а затем и вовсе отменить намеченный штурм Праги. 14 сентября было заключено перемирие, которое, однако, не было прочным. Усилив свои войска присоединившимися пражскими отрядами, Жижка двинулся в Моравию. Незадолго до этого император Сигизмунд отдал эту неотъемлемую часть чешской земли своему зятю и главному союзнику Альбрехту Австрийскому. Альбрехт был объявлен наследником династических прав Сигизмунда на Чехию. Получив Моравию, Альбрехт немедленно начал жестоко преследовать даже умеренных сторонников гусизма. В городах Моравии запылали костры, на которых сжигали «еретиков», а к границам Чехии стягивались наёмные латники и стрелки.
Опасности угрожали Чехии и с других сторон. Несмотря на военные успехи Жижки и таборитов, изменнические действия чашников ставили под угрозу не только все завоевания народа, достигнутые ценою тяжёлых [212] и кровопролитных боёв на протяжении пяти лет, но и самое существование восставшей Чехии. Богатые пражские бюргеры и паны-подобои прилагали все усилия к тому, чтобы добиться соглашения с реакцией за счёт народа. Только недальновидность и упрямство узколобого императора Сигизмунда мешали ему использовать острые противоречия среди гуситов. Оплотом императора и католической реакции были чешские и моравские паны-католики и немецкий патрициат моравских городов, усилившийся в годы войны в связи с бегством в Моравию многих изгнанных из Чехии немецких патрициев. Особенно сильна была реакция в таких моравских городах, как Брно, Оломоуц, Зноймо, Йиглава. В Чехии католики и немецкие патриции также удерживали несколько крупных городов — Пльзень, Будеёвице, Локет и стратегически важный пограничный город Хеб. Кроме того, в южной Чехии было много панских замков, а центр рожмберкских владений — Крумлов являлся опорным пунктом реакции и базой раскинувшейся по всей Чехии шпионской сети.