Гувернантка для герцога
Шрифт:
Жаль только, что воображение не подчинялось подобным установкам. В ее мечтах при встрече с незнакомцем после вечернего чаепития следовала прогулка в парке, сопровождавшаяся задушевными беседами, поцелуями при звездах и даже – чувство гордости замолкало при мысли об этом – предложением руки и сердца.
Да-да, предложение руки и сердца, а потом – свадьба.
Согласна ли ты взять в мужья Повесу из Книжной Лавки, у которого такой кошмарный вкус в детской литературе?
Абсурд!
После нескольких месяцев попыток справиться с откровенным безумием Алекс сдалась. По крайней мере,
Так продолжалось до утра того дня, когда это все-таки случилось.
Глава 1
Утро началось точно так же, как начинались все утра Чейза в последнее время, – с трагической кончины.
– Она умерла.
Он повернулся на бок, поморгал – лицо Розамунды стало четче видно.
– От чего на этот раз?
– Тиф.
– Очаровательно!
Взявшись за мягкий подлокотник софы, он подтянулся и сел. И тогда на него накатила волна жалости к себе. Чейз потер виски, страдая от воспоминаний о том, как провел ночь, как распутничал ни свет ни заря этим утром. Заодно решил, что стоит пожалеть и о своей зря потраченной юности. Немного прояснилось его расписание на вечер.
– Похороны могут подождать.
Наконец в его голове перестали бить колокола, и он смыл с себя назойливый запах французских духов.
– Нет, это нужно сделать как можно быстрее. Дейзи говорит, зараза может распространиться дальше. Она как раз сейчас готовит тело.
Чейз застонал, но решил: спорить не имеет смысла, лучше сразу со всем покончить.
Когда они начали подниматься по лестнице из четырех пролетов, ведущей к детской, Чейз обратился к своей десятилетней воспитаннице:
– Ты можешь что-нибудь сделать с этим?
– А вы?
– Она ведь твоя младшая сестра.
– Но вы ее опекун.
Поморщившись, он потер пульсирующий болью висок.
– Умение поддерживать дисциплину не относится к моим талантам.
– А покорность не относится к нашим достоинствам, – откликнулась Розамунда.
– Я это уже понял. Не думай, что я не заметил, как ты прикарманила тот шиллинг со стола.
Они добрались до верхней площадки и пошли по коридору.
– Послушай, это надо прекратить. В привилегированные пансионы не принимают малолетних воровок и серийных убийц.
– Это не убийство. Это был тиф.
– Ну кто бы сомневался!
– И мы не желаем отправляться в пансион.
– Розамунда, тебе пора выучить один неприятный урок. – Чейз открыл дверь в детскую. – В жизни не всегда удается получать то, что хочется.
Уж кому-кому, а Чейзу это было известно слишком хорошо. Он не желал становиться опекуном девчонок-сирот. Ему совсем не хотелось оказаться первым в очереди претендентов на титул герцога Бельвуа. И меньше всего ему хотелось присутствовать уже на четвертых похоронах за последние несколько дней. Тем не менее он вошел в детскую.
Дейзи повернулась к ним. Кружевная черная вуаль покрывала ее светловолосую головку.
– Пожалуйста, выразите свое уважение
Он послушно подошел к ней, встал рядом и наклонился, чтобы девочка смогла приколоть ему траурную повязку на рукав сорочки.
– Выражаю сочувствие вашей потере. Весьма сожалею, – сказал он.
«Я очень сожалею! Ты даже не представляешь себе, с какой силой я сожалею!»
Чейз занял свое место у изголовья кровати и стал разглядывать покойницу. Она была бледна как привидение и закутана в саван. На глазах у нее лежали пуговицы. Ну слава богу! А то сейчас его страшно нервировал бы бессмысленный взгляд круглых глаз.
Взяв опекуна за руку, Дейзи склонила головку и начала читать молитву.
– Мистер Рейно, будьте любезны, скажите несколько слов.
Чейз закатил глаза к потолку. Господи, помоги!
– Отец наш всемогущий, – начал он уныло, – просим тебя, прими душу Миллисент. Прах к праху. Опилки к опилкам. Она была молчаливой куклой, вдобавок не могла двигаться самостоятельно, но навеки запомнится нам своей всегдашней – некоторые могут сказать: постоянно рисовавшейся – улыбкой на личике. Мы знаем, что по милости Небес она воскреснет – возможно, уже к ланчу. – И добавил себе под нос: – К сожалению!
– Аминь, – пропела Дейзи торжественно, опустила куклу в деревянный ящик для игрушек и закрыла крышку.
Угнетающую тишину нарушила Розамунда.
– Пойдем вниз, на кухню, Дейзи. У нас на завтрак булочки с маслом и джемом.
– Вы будете завтракать здесь, – поправил ее Чейз, – в детской. Сейчас ваша гувернантка…
– Наша гувернантка? – Дейзи послала ему полный нежности невинный взгляд. – Но в данную минуту у нас нет гувернантки.
Он застонал.
– Только не говорите мне, что гувернантка ушла. Я нанял ее вчера!
– Мы избавились от нее в пять часов с четвертью пополудни, – горделиво сообщила Розамунда. – Это новый рекорд.
Невероятно!
Чеканя шаг, Чейз подошел к карте мира на стене и выдернул булавку из рамки. Здесь! Наобум вонзил булавку в ничего не подозревавшую страну и властно указал на нее пальцем.
– Я отправлю вас в пансион вот сюда, – произнес он и искоса глянул на карту. – На Мальту!
Вне себя от гнева, Чейз вылетел из комнаты, стремительно проделав путь через четыре пролета лестницы, холл и кухню – весь путь отступления. Ворвавшись к себе, он захлопнул за собой дверь, запер на ключ и только тогда смог отдышаться.
Для джентльмена-сибарита все это было слишком. Он чувствовал себя вымотанным. Ему требовалось принять ванну, побриться, сменить одежду и выпить порошок от головной боли. Через час придет Барроу с кучей бумаг, которые нужно просмотреть, и с банковскими счетами, которые нужно подписать. Вечером в клубе состоится очередной кутеж. А сейчас ему необходимо подумать о том, чтобы нанять очередную гувернантку.
Но перед тем как он предстанет перед любой из претенденток, надо выпить. Прокладывая себе путь к бару, он отодвинул в сторону карточный столик, покрытый запылившейся скатертью, и прислонил к стене стопку картин, которые ждали, когда их наконец развесят. Его апартаменты находились в стадии ремонта.