Гувернантка поневоле, или Зелье Судьбы
Шрифт:
Глава 1. Детский санаторий "Орленок"
– Бесит все! – красивая стройная брюнетка нежными ручками раздраженно кромсала пену в чашке с капучино.
– Лиля, да что с тобой? – ее подруга, полноватая, с вытравленными перекисью и оттого желтоватыми волосами, задумчиво рассматривала пирожные в витрине. Широкие скулы, крупноватый нос, рытвины на коже, и огромные, ярко-голубые глаза, которые сейчас с тревогой уставились на соседку.
– Она меня нереально выбешивает! – брюнетка резко отодвинула чашку. – Вот скажи, чего с ней все так носятся? Анна Валерьевна то, Анна Валерьевна это… «Посмотрите, что сделала Анна Валерьевна!» «Ах-ах, четвертый отряд поставил такой спектакль!», «Поучитесь у Анны Валерьевны, у нее ВСЕ дети заняты в мероприятиях!», «Вы
– Ну, спектакль и правда был неплох, – тихо заметила собеседница. – Они все соседние санатории и лагеря по побережью с ним объехали. Так что зря ты так, Лиля. Аня действительно старается сделать, чтобы детям было интересно. О ней отзывы хорошие, поэтому начальство ее ценит.
– Я в курсе, что ценит! – Лилия Руслановна Курочкина, воспитательница небольшого детского санатория с банальным названием «Орленок», вознегодовала еще больше и срывала злость, размазывая по тарелке ни в чем не повинный эклер. – Чайкин где? У нее в отряде! А он на два года младше. Наш завхоз, ты понимаешь, Тань, нашего корпуса, еще в июне перевел свою Катеньку к ней в отряд.
– Лиля, так радуйся, что перевел. – Татьяна Васильевна Широбокова, воспитательница того же приморского санатория, пыталась успокоить разошедшуюся подругу. – Эта Катенька на редкость шилопопое создание, к тому же чуть что – бежит жаловаться папеньке.
– Уже не бежит, – недовольно буркнула Лилия Руслановна. – У них любовь-морковь.
– Да, не-е, не может быть, я бы знала. – Татьяна Васильевна прикрыла пухлой ладошкой удивленно приоткрытый рот. – Анька с Сидор Палычем?
– Что? – Лилия немного успокоилась и с грустью смотрела на испорченное пирожное, раскатанное тонким слоем по блюдцу. – Нет же, дочка его в Аньке души не чает, хвостиком за ней бегает. Но не это главное, Тань. – Лилия внимательно и серьезно смотрела на собеседницу. – Обещай, что никому не скажешь.
Татьяна Васильевна, встревоженная переменой настроения подруги, кивнула. Ей не нравилась эта беседа. Они с Лилей работали в одном корпусе и жили вместе в комнате, поэтому и сдружились. С Аней Таня училась еще в пед. колледже и тоже была в дружеских отношениях. Но в «Орленке» было два постоянно противоборствующих корпуса – «Буревестник», где трудились Лилия и Таня, и «Приморский» или малый корпус, куда с началом сезона устроилась работать Аня Воспитателей в конце каждой смены премировали в зависимости от «качественных показателей работы». Проще говоря, чем больше мероприятий провели воспитатели, тем выше зарплата. Учитывались отзывы детей и родителей и их рекомендации знакомым. Таня с Лилей работали в санатории не первый год, и их «Буревестник» всегда лидировал. Кандидатуру Лили даже рассматривали на должность зама по воспитательной работе, и подруга ждала, что в этом сезоне получит долгожданное предложение.
С приходом Анны Валерьевны ситуация изменилась, и «Приморский» начал уверенно теснить конкурента. Коллектив малого корпуса, ощутив приличную прибавку в кармане, был готов носить новую воспитательницу на руках. Педсостав, медперсонал и хозработники объединились в своем стремлении оставаться лучшими. Слыханное ли дело, никто из медработников не гнушался общаться с детьми и родителями, рассказывая и объясняя тем, какие процедуры они проводят, как именно, зачем и почему. Они даже стали проводить онлайн-экскурсии и мастер-классы, а парочка молодых докторесс успешно раскручивала личные блоги. Хозяйственники «Приморского», охваченные энтузиазмом, вышли из тени и стали активно участвовать в воспитательно-развлекательной работе. Теперь дорожки перед корпусом подметал не дворник, а дети, они же накрывали в столовой, отвечали за музыку и свет на мероприятиях. Татьяна Васильевна лично наблюдала, как четвертый отряд радостно красил забор на задворках территории и был при этом абсолютно счастлив. Техработники охотно мастерили им декорации, сооружали костюмы, участвовали в квестах, собирали сухпайки в походы. Татьяна была уверена, что и рюкзаки перед походом у младших детей сторожа проверяют, чтоб те лишнего не брали и нужного не забывали. Походы – тоже придумка Анны, она самолично убедила руководство дать на них разрешение, и договорилась
Благодаря таким вроде нехитрым изменениям, спустя две смены с начала работы Анны Валерьевны, все места в «Приморском» были распроданы вплоть до Нового года. Начальство радостно потирало руки и искало, куда можно добавить кроватей, при этом непрозрачно намекая работникам «Буревестника», что те недорабатывают.
– Тань, они хотят Аньку замом сделать, – жалобно простонала Лилия Руслановна и спрятала лицо в ладони. – Ну чем эта хромоножка лучше меня, а?
– Лиль, она не согласится. – Таня погладила плечо подруги. – Ей никогда не нравилась административная работа, для Ани вся эта суматоха – способ забыться, ты же знаешь, что с ней произошло. Она уедет осенью, и у нас все будет по-прежнему.
Таня на самом деле не верила, что все вернется на «круги своя», благо она хорошо знала свою однокурсницу. Анька еще с колледжа была из тех, кто «горит». Есть люди, которым хочется верить и идти за ними, не оглядываясь. На них равняются, им подражают, им завидуют. Анна была из таких, хотя сама об этом не подозревала. Умная, открытая, честная и бескомпромиссная – ее обожали друзья, преподаватели в колледже, коллеги. Казалось, ее ждала самая замечательная судьба. Но, увы, не сложилось. Авария незримой чертой разделила жизнь на «до» и «после». Тогда, в тот страшный день, счастливая невеста потеряла нерожденного ребенка и чуть не погибла сама. «Вишенкой» стало то, что пока она училась заново ходить после сложнеших операций, жених стал мужем лучшей подруги. Анна ушла с работы и на два года пропала для окружающих – замолчали мессенджеры и соцсети, телефон исчез из зоны доступа сети. Нашла «потеряшку» Татьяна. Опустошенная, раздавленная, постаревшая Аня работала в небольшом детском клубе, и только там она на короткое время расцветала вновь. Когда ее детки выходили на сцену, Анна проживала вместе с ними каждый эпизод, тогда в ее глазах загорался былой огонек и она даже забывала про свою трость, с которой не расставалась все остальное время.
А сложилось все спонтанно. В апреле на оперативке перед началом основного сезона, когда из-за наплыва детей открывали оба корпуса, коллективу представили Александра Евгеньевича – сына одного из владельцев санатория и нового зама директора. Александр Евгеньевич говорил что-то о стагнации и отсутствии роста, о неудовлетворительной работе, инертности и недостаточной мотивации сотрудников, о нехватке персонала, еще о чем-то… Татьяна просто сидела и любовалась красивым мужчиной. Она понимала, что на такую, как она, такой как он никогда не посмотрит. А так хотелось бы… Вот если бы она была такой как Лилька – стройной, красивой, уверенной в себе… Или как Анька – веселой, энергичной, харизматичной…
Тут Александр Евгеньевич прервался, остановился взглядом на Татьяне и спросил ее:
– Вот вы, девушка. Какие у вас есть конкретные предложения? – он смотрел в упор, так что не ответить Таня не могла.
Она растерялась и брякнула первое, что пришло в голову:
– У меня есть знакомая, она очень хороший воспитатель, я могу попросить ее приехать.
– Очень хороший воспитатель? – мужчина иронично прищурился. – Ну что ж, будем ждать вашу знакомую. Надеюсь, вы успеете привезти ее к открытию первой смены. Какие еще будут предложения? – новый зам осматривал коллектив, но все прятали глаза и молчали.
– Что ж, я рад, что хоть кто-то смог проявить инициативу, хотя, признаюсь, ожидал большего.
И тогда заговорила Лиля:
– Ну, можно еще…
Татьяна ее не слушала. Она думала только о том, как глупо она вляпалась, потому что, конечно, Аня никогда не согласится бросить свою устроенную жизнь и на полгода перебраться в эту дыру. Тогда Таня не знала, что об устроенности жизни однокурсницы речь уже не идет.
Пришла в себя Таня только от слов красавчика-начальника.
– Татьяна Васильевна, если не ошибаюсь?