Гвардейцы стояли насмерть
Шрифт:
Наши связисты во главе с начальником связи майором Костюриным и его заместителем Василенко буквально сбивались с ног. Им пришлось работать в тяжелых условиях: проводная связь горела, радиостанций не хватало. Уже в первый день пребывания в Сталинграде выяснилось, что боевыми действиями придется руководить в основном через связных или при личных встречах с командирами.
Связистам на протяжении всей обороны города пришлось крепко потрудиться не только над организацией связи с действовавшими частями. Особенно трудно было держать связь с левым берегом: она осуществлялась по радио и телефону. Наладить же телефонную
Едва мы разместились в штольне, как ко мне подскочил запыхавшийся связной из штаба армии:
– Вас вызывает командующий!
Связной был бледен, в грязной шинели: видно, нелегок километровый путь от штаба армии до нас.
– Гнались за тобой, что ли? - неуклюже сострил кто-то из наших штабников.
– Немец стреляет, - объяснил молодой боец. Кое-кто засмеялся:
– Так на то он и немец, чтоб по тебе стрелять.
– Прекратите! - оборвал я эти неуместные шутки. - Майор Бельский, организуйте работу штаба, узнайте обстановку в полках Елина и Панихина, установите связь с Червяковым.
– Червяков ранен, - сообщил командир отдельной разведывательной роты дивизии лейтенант Войцеховский. - И тяжело. Его переправили на тот берег. Передовым отрядом командует теперь его заместитель старший лейтенант Ф. Г. Федосеев.
– Эх, Захар, Захар, - вырвалось у меня. - Не дошел ты до родной Сумской земли.
– Но оглобли назад он фрицам все-таки завернул, - проговорил Вавилов. С его легкой руки мы дойдем и до Сумщины и дальше пойдем...
Я распорядился узнать о здоровье Червякова и представить его к награде - ведь он был первым, кто стронул фашистов с берегов Волги, с самого дальнего рубежа, куда они добрались.
Со связным от Чуйкова, своим адъютантом старшим лейтенантом Д. М. Шевченко, лейтенантом П. Т. Войцеховским и одним автоматчиком я отправился на командный пункт армии.
Мы перебегали от одного укрытия к другому, переползали места, простреливаемые вражескими автоматчиками и снайперами, скатывались от минометного огня в воронки, пытались вжаться в песчаную стенку обрывистого берега - и все-таки не обошлись без потерь.
При налете авиации был убит связной от Чуйкова и ранен наш автоматчик. Тяжело контуженного и совершенно оглохшего Войцеховского мы оставили в воронке от авиабомбы дожидаться нашего возвращения, и только с Шевченко мы добрались до цели.
Если бы я даже ничего не знал о положении дел в Сталинграде, то достаточно было мне пройти от нашей штольни до командного пункта армии, чтобы убедиться, что обстановка здесь сложилась весьма тяжелая. Подхлестываемые истерическими приказами из Берлина гитлеровцы бешено рвались к Волге. Пассивная оборона уже не могла спасти город. Надо было наступать, отвоевывать в уличных боях метр за метром территорию, занятую врагом.
Когда мы с Шевченко, наконец, достигли русла Царицы и отыскали вход на командный пункт, вид у нас был довольно помятый.
– Стой! Кто такие? - окликнул нас часовой.
Я назвал себя. Он недоверчиво оглядел нашу измазанную в грязи одежду и вызвал дежурного. Тот проверил документы, и мы вошли в так называемое "царицынское
Едва удалось немного почиститься, как вызвали к командующему. До этого мне не приходилось встречаться с Василием Ивановичем Чуйковым, но я много о нем слышал, знал, что вся его жизнь связана с армией. Еще в годы гражданской войны он командовал полком и за храбрость был награжден оденом Красного Знамени. Командиры, с которыми я успел поговорить, передавали, что Чуйков показал себя уже в первые дни командования 62-й армией волевым и решительным человеком.
В отсеке командующего, кроме Чуйкова, были член Военного совета генерал-лейтенант Кузьма Акимович Гуров и начальник штаба генерал-майор Николай Иванович Крылов (ныне Маршал Советского Союза).
– Однако, товарищ Родимцев, вам немного досталось, - с улыбкой заметил Василий Иванович, оглядывая мои пострадавшие доспехи.
Затем все присутствовавшие внимательно выслушали мой доклад о состоянии дивизии. Я сообщил, что соединение бойцами и командирами укомплектовано хорошо, но частично недополучено вооружение и некоторые боеприпасы. Чуйков сразу же связался со своим заместителем по тылу, находившимся на левом берегу, и приказал:
– Мобилизуйте всех работников, чтобы собрали оружие в частях тыла армии и передали его в распоряжение 13-й гвардейской стрелковой дивизии.
После доклада мне было задано несколько вопросов. Когда я ответил на них, Чуйков подробнейшим образом охарактеризовал боевую задачу, стоявшую перед дивизией. Он подчеркнул, что овладеть городом с ходу невозможно. Более половины его находится сейчас в руках противника: враг успел закрепиться и располагает большими силами. Однако значило ли все это, что нам нужно пассивно обороняться? Нет! Обороняться, наступая, - вот тактика ведения боев в городе.
Да и можно ли было действовать по-иному, если противник прижимал наши обескровленные части к реке, вводя в бой все новые и новые резервы? Нет, не на оборону надо было тогда ориентироваться, а на то, чтобы преодолевшие водную преграду части с ходу вводить в бой, стремиться очистить от врага как можно большую территорию города.
– Рассчитывать на пассивные или оборонительные действия противника мы не можем, - говорил Чуйков, разъясняя боевую задачу дивизии. - Враг решил любой ценой уничтожить нас и захватить город. Поэтому мы не можем только обороняться и отбивать атаки, мы должны использовать каждый удобный случай для контратак, навязывать ему свою волю и активными действиями срывать его планы.
Было решено предстоявшей ночью завершить переправу частей дивизии через Волгу. Полку Долгова, еще находившемуся на левом берегу, переправиться севернее центральной пристани, в районе завода "Красный Октябрь", и, поступив в оперативное подчинение штаба 62-й армии, начать бой за Мамаев курган. Полкам Елина и Панихина продолжать наступательные бои в центре города. Полоса действия дивизии устанавливалась от Мамаева кургана на севере до речки Царицы на юге. Все отдельно действовавшие на этом участке подразделения и части командарм подчинил мне.