Гвардейцы в боях
Шрифт:
Отделение понесло потери, но свою задачу выполнило: доставленные сведения об огневых точках дали возможность уничтожить их.
Во второй половине дня противник перешел при поддержке танков в контратаку. Однако гвардейцы не отступили. Немцы, потеряв до роты пехоты и три танка, вынуждены были отойти назад, на свой второй рубеж. Начала сгущаться темнота, это нам было на руку.
Но тут связь с командиром батальона капитаном Н. Т. Кудряшовым и штабом полка перестала работать. В это время я находился на восточной окраине Избицкого в одной из рот. Предположения были всякие. Минут через 20–25 доложили:
— Товарищ
Я не узнал его голоса — Волобуев был так взволнован, что нельзя было толком его понять. Я уже подумал было, что командный пункт захвачен противником и комиссар говорит по принуждению фашистов. Но тут к телефону подошел начальник штаба майор Сергей Алексеевич, Иванов и членораздельно доложил о положении: рота автоматчиков противника, используя небольшой разрыв между левым флангом 4-го полка и нашим правым флангом, прикрываясь темнотой, атаковала штаб полка. Иванов ротой правофлангового батальона, резервом полка и силами штаба отсек и уничтожил фашистов. Волнение комиссара объяснилось боязнью за штаб, перенесенный на западный берег Северного Донца.
Гитлеровцы не могли примириться с занятием нашими войсками западного берега. Поэтому они неоднократно предпринимали атаки, стремясь вернуть потерянные позиции. Но гвардейцы держались достойно, упорно удерживали плацдарм, так необходимый нам для наступления на Харьков. В своем приказе войскам от 26 марта 1942 года командующий 38-й армией генерал (ныне Маршал Советского Союза) К. С. Москаленко писал: «Командирам и комиссарам соединений и частей нужно помнить, что этот еще пока небольшой кусок родной земли на западном берегу реки Северный Донец отнят у противника потерей наших лучших товарищей, верных сынов нашей Родины. Поэтому и речи не может быть об оставлении этого куска противнику, а наоборот, надо его расширять и увеличивать, готовить плацдарм для развертывания войск с целью освобождения Харькова. Самое главное, что нужно помнить, что этот кусок отделен от основной нашей территории рекой Северный Донец. Поэтому надо его удерживать во что бы то ни стало…» [22]
22
Архив МО СССР, ф. 601, оп. 70689, д. 5, л. 8.
Части дивизии с честью выполнили приказ командования.» Они не только захватили плацдарм 12 километров по фронту и 6–8 в глубину и прочно удерживали занимаемые позиции, но и улучшили свое положение на отдельных направлениях, лишив противника возможности просматривать нашу оборону. Все попытки гитлеровцев вернуть утерянные позиции успеха не имели.
24 марта 1-я гвардейская дивизия совместно с левым соседом — 87-й стрелковой дивизией перешла к обороне. А затем, сдав другим соединениям прочно закрепленный за собой плацдарм на Северном Донце, 26 апреля была выведена из боя для отдыха и пополнения.
Глава четвертая. Вызов в штаб фронта. Новое назначение
Разгрузившись 29 и 30 апреля 1942 года на станциях Хомутово, Красная Заря и Измалково, наша дивизия сосредоточилась севернее Ливны, в районе, освобожденном ею в декабре 1941 года.
Не прерывалась связь дивизии с трудящимися Воронежа и Воронежской области. Наши шефы часто
Во второй половине апреля в Воронеж, в штаб фронта, по вызову выехал и я.
— Прежде всего зайдите в обком партии и от имени командования и всего личного состава дивизии поблагодарите трудящихся города и области за их постоянное внимание и помощь нам, — напутствовали меня командир и комиссар дивизии.
В обком партии я явился прямо с аэродрома. Принял меня второй секретарь обкома Некрасов. Он живо интересовался боевыми делами дивизии, особенно 4-го Воронежского полка, настроением бойцов.
В тот же день я прибыл в штаб Юго-Западного фронта к начальнику управления по кадрам полковнику Портянникову. После короткой беседы Портянников сказал мне:
— Я вас представлю командующему фронтом Маршалу Советского Союза Тимошенко. Будьте готовы отвечать на вопросы. Офицеры управления следят за боевыми делами вашей дивизии, в частности вашего полка. Хорошо дерутся! Особенно отличаются в ночных атаках. Молодцы!
Вскоре я действительно был принят С. К. Тимошенко. Первый вопрос его был, чего я никак не ожидал, о моей болезни. Я ответил, что болел туляремией — с конца декабря 1941 года по 10 января 1942 года. 8 марта был легко ранен, но из строя не выбывал…
— Командир дивизии Руссиянов просит оставить вас его заместителем. Как вы на это смотрите? — спросил затем командующий.
— Прошу оставить на прежней должности — командиром полка.
Затем командующий поинтересовался маршем 1-й гвардейской, выходом к реке Северный Донец и занятием плацдарма на ее западном берегу. Я высказал то, что думал, не умолчал и о недостатках проведения этой важной и сложной операции. Оборона противника была сильная, необходимых данных мы о ней не имели, а задача стояла с ходу опрокинуть ее. Сложная местность, глубокий снег, командные высоты в руках противника, слабая обеспеченность наших подразделений артсредствами — все это в сильной степени сказалось на ходе операции. Хотя мы и выполнили задачу, но потери могли быть меньше, очень сказалась спешка.
— Политико-моральное состояние личного состава наших подразделений, — сказал я, — высокое: готовы хоть сегодня в бой. Продовольственное и вещевое обеспечение хорошее. А вот автоматического оружия и артиллерийских снарядов, особенно бронебойных, пока маловато.
— Да, трудностей у нас еще много, — ответил Маршал. — Теперь о вашем назначении: примете 28-ю стрелковую дивизию. В ней много ваших земляков-сибиряков. Дивизия войдет в состав армии, которая будет действовать на Харьковском направлении.
Я поблагодарил за оказанное мне столь высокое доверие и вышел. Мне разрешили вернуться в полк, чтобы проститься с бойцами и командирами. В штабе 1-й гвардейской дивизии я доложил И. Н. Руссиянову и К. И. Филяшкину о своем новом назначении.
— Жаль, конечно, расставаться, но ничего не поделаешь, — сказал комиссар.
С разрешения И. Н. Руссиянова я пригласил в штаб полка от каждой роты и батареи по два бойца и офицеров и в их лице поблагодарил весь личный состав полка за верную службу, славные боевые дела, пожелал полку новых успехов в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.