Гвардия Хаоса
Шрифт:
— Офигеть… Это как?
Шепчущий над ее головой пришел в себя, и быстро восстанавливал сферическую паутину щупалец. На этот раз она была больше, ему пришлось увеличить размер, чтобы заключить в ловушку и огромные железные врата — которые висели в пространстве без признаков какой-либо опоры.
— Нагрута переместил тебя в Абстрактную Область, — раздался у нее за спиной знакомый мелодичный механический голос.
— Кукушка! — радостно воскликнула Юрика, и обернулась. Ее персональная Наблюдательница стояла перед ней, холодная и невозмутимая, как и прежде.
— Абстрактная Область Нагрута искажена и отделена от основного пространства Абстрактной Области, —
А потом тихо добавила:
— Я переживала.
Юрика улыбнулась — и увидела, как к ним тянутся разом сотни лиловых щупалец. Но в паре метров от Кукушки вспыхнул серебристый барьер, и их оттолкнуло обратно. Но атаку это не остановило, Шепчущий продолжал давить на защитную сферу Наблюдательницы, и девушка в панике заметила, что безопасное пространство начало уменьшаться.
— Я не смогу защищать тебя слишком долго, — произнесла Кукушка. — Ты должна победить Нагрута, иначе твои тело и разум окажутся в его власти. И я вместе с тобой. Спаси нас. Воспользуйся своей мистической способностью. Обратись к силе своих предков. Они все здесь, — она вытянула руку, и вокруг Юрики вспыхнули десятки белых искр, в которых были заключены целые жизни — знания и силы ее родителей, дедушек и бабушек… И всех, кто был до них.
Две искры, самые ближние, сами направились к ней, и внезапно слились в одну прямо перед глазами Юрики. Вспыхнули ярко, ослепив ее на мгновение. За которым пришло осознание, что она увидела совместное прошлое ее матери и отца. Ришари и Акаямы Кеншина.
***
17 лет назад, леса Яд-Лвери.
Кеншин внимательно вслушивался в пространство, пытаясь выделить из бесчисленного множества звуков субтропического леса голоса своих преследователей. Он не ожидал, что его так скоро обнаружат в этой самой малонаселенной области на востоке Судо — недооценил способности коренных обитателей. Среди местных цвенгов и арга оказалось немало искусных охотников и могущественных шаманов, и не прошло и пары дней, как по его следу отправили целый отряд воинов, которые, по всей видимости, знали, что он из себя представляет. Отец предупреждал его, что отправляться на Юг в одиночку — плохая идея, но он и подумать не мог, что проблемы начнутся буквально с порога.
Стоя на ветке колоссального драконового дерева, крона которого на добрые тридцать метров возвышалась над всем остальным лесом, имея при этом метров двести в поперечнике, он всматривался в зеленые заросли внизу, и чувствовал, что его преследователи неподалеку. Серо-зеленый маскировочный халат должен был делать Кеншина незаметным для чужих глаз в этих зеленых зарослях, и он постарался скрыть свой запах, но собственные габариты спрятать было намного сложнее. Слишком высокий и массивный… Ему было сложно не оставлять следов на земле и стелющихся по ней длинных корнях, покрытых непрочной корой и мхом, не ломать случайно тонкие хрупкие ветви. Пусть его матерью и была сама Глория, но ее способностей по обращению с растительностью у него не было, и приходилось мириться с тем фактом, что в окружении флоры он такой же обычный человек, как и все остальные.
Так и не сумев ничего обнаружить, Кеншин начал быстрый спуск вниз. Уверенно цепляясь пальцами за трещины в коре, он уверенно скользил по необъятному стволу, стараясь как можно быстрее оказаться в густых зеленых зарослях. Его путь
Стрела с длинным костяным наконечником выпорхнула из зеленых зарослей сразу, как только он спрыгнул со ствола на пружинистый дерн и повернулся к дереву спиной. Кеншин даже успел рассмотреть на черное пятно яда на игольном острии — перед тем, как качнул головой в бок, и стрела, вместо того, чтобы вонзиться в его глаз, только сдернула с головы капюшон, открывая глазам невидимого врага длинные ярко-красные волосы сына Акаямы Хоодо. Вторую стрелу он схватил на лету, сломал пальцами — и прыгнул вперед, в сторону лесного снайпера. Краем глаза заметил движение, и едва успел подставить руку под удар серповидного бронзового клинка, который обрушил на него еще один притаившийся враг. Им оказался представитель редкой разновидности арга — змеечеловек, покрытый чешуей и костяными наростами. Его желтые змеиные глаза раскрылись в немом изумлении, когда он понял, что бритвенно острое лезвие оставило на коже Кеншина только слабую царапину, и только и успел, что закрыться от ответного удара. Но это не помогло змеечеловеку — кулак Акаяма сломал его руку и вдавил ее осколки в грудь, сокрушая и дробя кости.
Парой секунд спустя он добрался до позиции стрелка, который сумел отправить в него стрелы сквозь слабый просвет в переплетении ветвей, но поймать сразу не смог — низкорослый цвенг выдохнул ему в лицо облако ядовитой пыльцы, попавшей в нос и глаза. Кеншин зажмурился, поспешно выдохнул отраву, и вслепую ударил рукой наотмашь. По врагу не попал, но дерево, на котором тот занял позицию для стрельбы, свалило, надломив у самого корня.
Кое-как протерев глаза от жгучей пыльцы, Акаяма рассмотрел не успевшего уйти достаточно далеко цвенга, и догнал его одним прыжком, ломая позвоночник ударом ноги.
Если рядом и были другие враги, выдавать свое присутствие после произошедшего они явно не торопились. Вероятно, ждали, когда подействует яд. Но тело Кеншина, рожденного ярмирой, было иммунно к ядам, вирусам и бактериям, так что ждать им придется очень долго.
Цвенг со сломанным позвоночником был еще жив, и загребая дерн пальцами, пытался отползти от Кеншина. Парень удержал себя от того, чтобы добить противника, из милосердия, еще раз осмотрелся вокруг, и со злостью крикнул:
— Что, бросите товарища в таком состоянии?! — и широко оскалился, выражая все свое презрении трусостью невидимого врага.
Провокация оказалась успешной, и из зарослей вышел еще один змеечеловек, огромный, с длинными когтистыми лапами. А следом за ним уже обычный арга, с золотистой шерстью и яркими желтыми глазами. Кеншин ощутил в них мощную мистическую энергию, встретился с ними взглядом — и почувствовал, как тело наливается свинцовой тяжестью, а мышцы каменеют, становятся холодными и непослушными. Змеечеловек, заметив, что взгляд его товарища подействовал на противника, внезапно сорвался с места и направился к Кеншину длинными прыжками, на ходу увеличиваясь в размерах. До этого момента Акаяма только слышал о подобной способности, превращающей мистическую энергию в массу, и даже удивился, когда через пару секунд перед ним остановился уже настоящий гигант четырех метров ростом. Схватил его своей длинной лапой и оторвал от земли, сжимая пальцы на горле.