Гвардия президента
Шрифт:
– Разрешите?
Ответил другой мужской голос с явными командными интонациями:
– Уважаемый, вы хотя бы ради интереса на часы посмотрели? Рабочий день закончен. Кто вообще вас сюда пропустил, да еще с целым ворохом бумаг? Куда только смотрит охрана на проходной?
– Я не решился предупредить вас по телефону, а документы прихватил для мотивации визита. Сами же говорили… – первый голос обиженно умолк.
– Я говорил, – голос перешел на громкий шепот, – чтобы сюда являлись только для решения конкретных рабочих проблем, ограниченных кругом экспедиционных задач! Хорошо-хорошо, не тратьте времени на оправдания. Вижу,
Через некоторое время разговор возобновился. Громкость записи значительно уменьшилась, но четкость фиксации беседы осталась прежней. Вадим успел одобрительно взглянуть на девушку и поднял вверх большой палец.
– У нас несанкционированное вторжение в секторе 2-А! С крайне тяжелыми последствиями.
– Погодите, ведь вы сами докладывали мне не так давно, что этот участок все местные стороной обходят из-за страха перед медведями.
– Но это – не местные! Там оказался этот московский оператор. И вовсе не случайно.
– Снимал что-нибудь на камеру?
– Нет. Но очень внимательно исследовал район наших недавно закончившихся работ. Даже использовал какой-то прибор типа ВПХР. Видеокамеры не позволяют его точно идентифицировать.
– Войсковой прибор химической разведки… Та-ак, это уже серьезно. Такие приборы не таскают запросто в карманах рядом с расческой и носовым платком и уж тем более не берут на простую «видовую» экскурсию. Хотя вы можете и ошибаться. Тогда в действиях журналиста нет ничего угрожающего. Только профессиональное любопытство, естественная погоня за редким кадром, поиск экзотики. А что вы там по поводу тяжелых последствий обмолвились?
– По вашей классификации это, наверно, и есть экзотика. – В голосе говорившего явно слышался сарказм. – Этот «безобидный» любитель редкого кадра выстрелом разнес череп одному из наших людей!
– Вместо кинокамеры он взял с собой на экскурсию оружие? И ему успели наплести баек о диких разъяренных медведях?
– Нет! Он отобрал его у другого охранника, которому голыми руками размозжил голову!
– Тихо. Без крика здесь. Вот ведь какой объявился «охотник за головами»…
При этих словах Вадим легонько ткнул локтем в бок Анатолию и кивком показал на «охотника за головами»: Талеев лежал совершенно неподвижно, дыханье стало глубоким и ровным, глаза прикрыты. Толя незаметно прижал палец к губам – помолчи, мол.
Между тем из Галиного аппарата послышались характерные звуки крутящегося диска телефона: кто-то набирал короткий местный номер. Девушка успела прошептать:
– Вы уж простите, но засунуть «жучок» в трубку у меня не было никакой возможности. Придется довольствоваться односторонней слышимостью.
Разговор начался без обращений и приветствий.
– Я давал поручение относительно группы российских журналистов. Что удалось установить? Ах вот как… Тогда какого черта вы молчали?! Хорошо-хорошо, это я прекрасно понимаю. Ну и каковы эти уточненные данные?.. Оч-ч-ень интересно. Надеюсь, вы понимаете, что в опознании не должно быть никакой ошибки?.. Так уточняйте немедленно,
В записи наступила довольно продолжительная пауза. Раздавалось лишь что-то похожее на скрип неустойчивого стула под весом внушительного тела, и несколько раз кто-то глухо кашлянул.
– Картина вырисовывается действительно нелицеприятная. Никакой он не оператор, ваш грозный «гость». По крайней мере, по своей основной специальности. И дай-то бог, чтобы единственной! Наша служба безопасности опознала в нем известного московского журналиста, его неоднократно видели на официальных приемах в Кремле. Ну, допустим, этот маскарад с ролевыми подменами просто определенным образом развязывает ему руки в чисто профессиональной сфере. Эдакий незаметный мальчик на побегушках при своей колоритной волевой начальнице. Никто не обратит внимания на действия и перемещения такой рабочей лошадки. Кстати, чем же закончилось это его громкое вторжение в наш рабочий сектор?
– Ему удалось самым непостижимым образом скрыться! Пока наши дозорные убирали тела и проводили зачистку, он просто испарился. А тут на его поиски явилась целая группа спасателей. Нашим людям пришлось незаметно отходить. Хорошо, успели все следы ликвидировать.
– Значит, кто-то определенно знал, куда направился Талеев-Усольцев. Именно под вторым псевдонимом он появился на Шпицбергене.
– Зато нам сразу сообщили, когда его доставили в клинику для высших чиновников администрации. Общее переохлаждение, множественные ушибы, но ничего опасного для жизни. Скорее всего, через пару дней оклемается и покинет гостеприимное заведение.
– Да-да-да… – первый мужчина явно размышлял о чем-то своем, – именно через пару дней, но ни в коем случае не раньше! Пусть об этом позаботится наш человек.
– Понятно.
– Что ж, мы так давно и тщательно готовились ко всяким неожиданностям, что осечки на последнем этапе должны быть категорически исключены. А в поразительном совпадении по времени этого проникновения и нашей операции «Изъятие» я усматриваю перст судьбы. Или священную волю Аллаха, если так удобней считать нашим друзьям.
– И все-таки я настаиваю, что этот человек, кто бы он ни был, чрезвычайно опасен. Не лучше ли организовать его ликвидацию?
– Здесь я один решаю, что и когда организовать, ясно? Ваши проблемы – это техническое обеспечение доставки груза на объект, а журналист… Физическое устранение такой известной персоны привлечет повышенное внимание к делам всей экспедиции и может поставить под угрозу срыва основной, завершающий этап операции. Но и развязывать ему руки не стоит. Поэтому поторопитесь проинструктировать агента в клинике и займитесь окончательной зачисткой наружных секторов. Все ясно?
– Точно так.
Послышался скрип отодвигаемого стула, чуть слышные удаляющиеся шаги и щелчок задвижки прикрываемой двери.
Останавливая запись, Гюльчатай уточнила:
– Как вы поняли, этот разговор состоялся еще вчера вечером. «Посетителя» я слышу впервые, а вот «начальник» – это безо всяких сомнений наш уважаемый ловелас-директор Семен Вирский.
Толик медленно произнес:
– У наших противников была фора более полусуток…
Оба, не сговариваясь, посмотрели на неподвижно лежащего на койке Талеева, а потом перевели взгляды на подставку с капельницей. Галя рывком поднялась со стула и пулей выскочила в коридор.