Гвардия советского футбола

Васильев Павел Николаевич

Не знаю, как сложилось бы все в дальнейшем, окажись на моем месте человек с яшинским характером. Но никто, кроме меня, на моем месте оказаться не мог — жизнь не игра, и дублера тут не попросишь. А я мучился, колебался, раздваивался, терзался сомнениями. И это накладывало явственный отпечаток на мою игру. Я стал играть со срывами. То, что еще недавно давалось легко и просто, теперь, под враждебными, как я считал, взглядами тренеров, перестало получаться. Исчезла такая необходимая футболисту, — во всяком случае, с такими психическими данными, как у меня, — уверенность в себе. И тут… И тут у меня появился еще один противник. Пожалуй, самый мощный,

последовательный и непримиримый. Против меня восстали трибуны. На каждой игре я подвергался теперь обструкции зрителей. Меня освистывали. Мне кричали: „Балерина!“, „Пора на пенсию!“, „И-ва-но-ва с поля!“ И эти крики пригибали меня к земле, давили на плечи, наливали свинцом тело. Я готов был провалиться сквозь землю. И одновременно меня обуревало желание доказать всем, что я тот же, каким был всегда, каким был всего год назад. Я старался играть безошибочно и, конечно, переигрывал.

Я задержался в футболе еще на сезон. Но выходил на поле без настроения и — впервые за четырнадцать лет, прожитых в большом футболе, — радовался, когда не находил своего имени в списке основного состава на ближайшую игру. Никогда не забыть мне проводов, которые устроил мне стадион, мои друзья и тренеры. Круг почета вдоль трибун Большой арены Лужников я проделал на плечах моих товарищей. Публика устроила мне щедрую овацию, и впервые за эти полтора года я не услышал при упоминании своего имени ни одного свистка. Меня осыпали подарками, приветствиями, адресами. В тот день я снова чувствовал себя счастливым».

Невидимая граница

Валентин Иванов ушел в августе 1967-го. А в сентябре стал старшим тренером «Торпедо». Неожиданно для всех, в том числе и для самого себя. Валентина Козьмича вызвали в партком ЗИЛа и предложили возглавить команду. И как быть? Он отказался. Все-таки огромная ответственность, да и отношения со вчерашними партнерами нужно было выстраивать заново.

«Между игроками и тренером должна лежать некая невидимая граница во взаимоотношениях, без этого тренеру успеха не добиться. А как ее воздвигнешь, эту границу, если еще вчера нынешние твои воспитанники были тебе партнерами? Сегодня ты не в праве прощать им слабости, которые раньше тебя не касались и которыми, вполне возможно, грешил ты сам. Сегодня ты обязан предъявлять к своим товарищам суровые требования, которые и сам не всегда выполнял, о чем они прекрасно знали. Еще вчера для одних я был „Валей“, для некоторых „Валькой“, а завтра для всех должен был стать „Валентином Козьмичем“. Я уже не говорю о человеческой зрелости и опытности, которой должен обладать тот, кто берет на себя роль воспитателя взрослых людей».

Но друзья, среди которых были и Эдуард Стрельцов, и Валерий Воронин, и Виктор Шустиков, поддержали молодого тренера. «Тренируй, Козьмич, мы поможем. Можешь на нас рассчитывать. Мы будем тебе опорой». И Валентин Козьмич согласился. Под руководством тренера Иванова «Торпедо» завершило чемпионат на двенадцатом месте. Неудача, конечно, но не будем забывать, что к сезону команду готовил Виктор Марьенко, а большую часть первенства автозаводцев тренировал Николай Морозов. Фактически дебютом тренера Валентина Иванова был сезон-68.

И этот дебют стоит признать более чем успешным. «Торпедо» выиграло Кубок СССР, а затем заняло третье место в первенстве страны. И это при том, что серьезно пострадал в автокатастрофе Валерий Воронин, редко выходили на поле Владимир Бреднев и Владимир Щербаков. Но хорош был Эдуард Стрельцов, сдержавший свое слово и ставший опорой

для друга. По-прежнему надежен был Виктор Шустиков, взошла звезда Михаила Гершковича. Иванов же смог быстро убить в себе игрока и перейти в иную ипостась — тренерскую.

Но то, что работа тренера — это не только радость, Валентин Иванов понял довольно скоро. Сошли Стрельцов, Воронин, позже и Шустиков, ушел в «Спартак» Анзор Кавазашвили — Валентин Козьмич долго обижался на вратаря. «Торпедо» постепенно увядало; росло недовольство и зрителей, и руководства ЗИЛа. Первые кричали с трибун — «Козьмич, выходи сам!», а в 1972 году самому Валентину Козьмичу предложили подучиться у Виктора Маслова. «Дед» выиграл с автозаводцами Кубок страны, но через год «Торпедо» рухнуло. Пришлось снова вызывать Иванова, закончившего к тому времени Смоленский институт физкультуры. И снова начались тяжелые будни.

Теперь в «Торпедо» уже не было самородков наподобие Эдуарда Стрельцова, Валерия Воронина или самого Валентина Иванова. Валентину Козьмичу приходилось выжимать максимум из добротных, старательных, но не выдающихся игроков. И порой удавалось прыгнуть выше головы. Так, например, в осеннем чемпионате СССР 1976 года «Торпедо» выиграло золотые медали. Как оказалось, в последний (на сегодняшний день) раз. Через несколько лет Иванова сняли. А потом вернули, когда автозаводцы с трудом удержались в высшей лиге.

«Торпедо» восьмидесятых годов — это авторский проект Валентина Иванова. Его команда так и не смогла добиться больших успехов — Кубок 1986 года, бронза 1988-го да пара кубковых финалов. Но ведь и середняком «Торпедо» не было. Все время автозаводцы были около призовой тройки, и это при жесткой конкуренции в чемпионатах СССР. Но главное — «Торпедо» Иванова имело свое лицо и достойно представляло наш футбол в еврокубках. За Валентином Козьмичом закрепилась слава жесткого, авторитарного, требовательного тренера. «Суров, но справедлив» — это про него. Но игроки от Иванова не бежали, наоборот, с удовольствием шли к нему. Причем и именитые. Где оказался Леонид Буряк, ставший ненужным Валерию Лобановскому? А еще раньше Виктор Банников? В «Торпедо». Валентин Козьмич доверял молодым, бросал в бой совсем зеленых Юрия и Николая Савичевых, Дмитрия Харина, Дмитрия Чугунова, Сергея Муштруева, Игоря Чугайнова, Юрия Тишкова. Стоит ли говорить, что почти все они стали известными игроками, а Юрий Савичев и Дмитрий Харин выиграли в Сеуле золотые олимпийские медали?!

В 1991 году, в последнем, как оказалось, чемпионате СССР, торпедовцы стали третьими вслед за ЦСКА и «Спартаком». В финале Кубка автозаводцы в драматической борьбе уступили армейцам. В команде появилась очень способная молодежь, многих из которых Валентин Козьмич знал с детсадовского возраста. И как было горько тренеру, когда эти парни, а в их числе и сын Виктора Шустикова Сергей, подняли бунт против излишне авторитарного тренера. Валентину Козьмичу вновь пришлось уйти.

Битая карта

Рядовой, в общем-то, сентябрьский кубковый матч 1991 года «Крылья Советов» — «Торпедо» в Самаре получил неожиданное продолжение уже за пределами поля. Ультиматум московских игроков: «Или мы — или Иванов!» — привел к вынужденному отпуску, а затем и отставке главного тренера.

Одному из авторов этой книги довелось оказаться в гуще событий той демократической вольницы, не виданной прежде в нашем футболе. Вот фрагмент из интервью с Валентином Козьмичем, напечатанного в еженедельнике «Футбол» в январе 1992 года.