Гвен Винн. Роман реки Уай
Шрифт:
– Не только смогу, но и смогу перенести какую-нибудь тяжесть.
– Подходит, – отвечает спрашивающий, очевидно, удовлетворенный; потом снова погружается в молчание; Дику остается только гадать, зачем его об этом расспрашивали.
Но молчание длится недолго. Через одну-две минуты, словно очнувшись от задумчивости, отец Роже снова спрашивает:
– А перевернется ли скиф, если я встану на борт – я имею в виду надавлю всем своим весом?
– Конечно, ваше преподобие, хоть вы и немного весите, перевернется, как
– Перевернется вверх дном, как ваш старый коракл?
– Ну, не так быстро, как коракл. Но все равно поплывет вверх дном. Хотя большая лодка, к тому же неуклюжая, тоже переворачивается легко, даже если на борт встанет нетяжелый человек.
– Тем более тяжелый, такой, как вы?
– Я и пытаться не стану, ваше преподобие: ведь со мной в лодке вы.
– А если бы был кто-нибудь другой – и если бы это было вам выгодно?
Коракл вздрагивает, услышав этот вопрос, который делает понятней предшествующие расспросы, удивлявшие браконьера. Он видит, куда правит этот священник.
– Попытался ли бы я, ваше преподобие? Ну, как вы говорите, все зависит от выгоды. Я не возражаю против небольшого купания, если могу при этом заработать. Много раз в морозные ночи я чуть не замерзал, ловя лосося, чтобы продать его за полцены. Если бы мне показали честный способ заработать, я бы не стал ждать, пока лодка перевернется, а просто прыгнул бы за борт.
– Тогда можете попробовать, мсье Дик. Но чтобы заработать честные деньги, переворачивание лодки может стать обязательным условием.
– Пусть будет так, ваше преподобие. Я готов выполнить, если вы меня попросите. Может быть, – продолжает он вопросительным тоном, – кто-нибудь еще может вместе со мной окунуться в воду?
– Да, может, – отвечает священник, переходя к делу. – Вернее должен, – продолжает он, – потому что если он этого не сделает, очень вероятно, что все мы пойдем ко дну, и скоро.
Коракл ни о чем не спрашивает. Он почти догадывается, о ком идет речь, и уверен, что долго гадать ему не придется.
Вскоре он получает новый материал для размышлений, потому что священник замечает:
– Несомненно, mon ancien bracconier (Мой бывший браконьер, фр. – Прим. перев.), вы должны быть благодарны шансу, который так изменил обстоятельства вашей жизни. Но, возможно, вы не вполне удовлетворены и желаете чего-то большего. И вы бы это получили, если бы не человек, который упрямо против этого возражает.
– Могу я узнать, кто это, отец Роже?
– Можете и узнаете. Не называя имен, это тот, кого вы повезете в лодке назад в Ллангоррен.
– Я так и думал. И если не ошибаюсь, он тот, кому не мешало бы искупаться, по мнению вашего преподобия?
– Да, ему это пошло бы на пользу. Это может излечить его от дурных привычек – пьянства, картежной игры и тому подобного. Если он не излечится от них, и немедленно, скоро
– Будь я проклят, если хочу! И сделаю все, чтобы этого не было! Только, ваше преподобие, покажите мне путь.
– Есть только один путь, о котором я могу подумать.
– И каков он, отец Роже?
– Да просто встаньте на борт лодки и переверните ее вверх дном.
– Сделаю. Когда и где?
– Когда будете возвращаться назад. Место можете выбрать сами – выберите удобное и безопасное. Только смотрите не утоните сами!
– Не беспокойтесь. Нет воды, в которой мог бы утонуть Дик Демпси!
– Конечно, – шутливо соглашается священник, – думаю, что нет. Если вам суждено умереть от удушья, то не в воде; средство удушения будет другим – более соответствующим той жизни, которую вы вели. Это пенька! Ха-ха-ха!
Коракл тоже смеется, но с гримасой волка, воющего на луну. Луна, освещающая его лицо, показывает, что грубая шутка ему не понравилась. Но, вспоминая, как высвободил предательскую доску на мостике, ведущем в Аберганн, он молча глотает ее. Постепенно у него тоже появляются возможности сказать свое слово о делах в Ллангоррен Корте, и живущие там должны будут его выслушать, или их, как филистимлян Газы, притащат за уши.
Но бывший браконьер пока не готов выступать в роли Самсона; и как ни раздражет его шутка священника, он вынужден проглотить свое раздражение и никак его не показать.
Да и нет у него времени на разговоры – не в скифе. Вперди показался уже причал переправы Рага; отец Роже обменивается с Кораклом несколькими словами шепотом и выходит.
А говорит он следующее:
– Сто фунтов, Дик, если сделаете. Вдвое больше, если проделаете все искусно!
Глава шестьдесят пятая
Почти “извращенец”
Майор Магон стоит у одного из передних окон своего дома в ожидании обеда, когда видит фиакр, подъезжающий к его двери, а в экипаже – лицо своего друга.
Он не задерживается, чтобы позвонить в колокольчик, а с истинно ирландской импульсивностью бежит, сам открывая дверь.
– Капитан Райкрофт! – восклицает он, хватая приехавшего за руку и помогая ему выйти из экипажа. – Рад снова видеть вас в Булони. – И тут он замечает молодого человека, который соскакивает с высокого сидения, на котором сидел рядом с кучером. – Часть вашего багажа?
– Да, майор, мой старый уайский лодочник Джек Уингейт, о котором я вам рассказывал. И если вам будет удобно приютить нас на день-два…