Гвианские робинзоны
Шрифт:
ГЛАВА 1
— Давай-ка сюда краснокожего!
— Погоди… Одну минутку!
— Крепко ли он связан?
— Не беспокойся, отлично! Уж я позаботился об этом! Не шевельнется!
— А он случаем не отдал Богу душу? А?
— Гм… — В голосе отвечавшего проскользнуло сомнение.
Note152
Тукан, или перцеяд — сравнительно крупная птица с огромным ярко
— Смотри, только без глупостей! Помни, индеец для нас — целое состояние! Наши будущие миллионы.
— Так развязать его, что ли?
— А вдруг вырвется и удерет?
— Ну, а так… если задохнется?
— Ты прав! Не следует резать курицу, несущую золотые яйца. Знаешь, расслабь-ка немного узлы! — приказал спрашивавший: по всему был виден бывалый моряк, привыкший отдавать команды. — Поторопись!
Индеец по-прежнему не выказывал признаков жизни, и его подняли без особых усилий.
— Кажется, готов! — испугался сторож краснокожего.
— Да ты что?! Черт побери! Хороши же мы будем, если он задохнулся!
— Проклятье! Ведь я глаз с него не спускал!
— Кого ты проклинаешь? Кому доверили стеречь этого типа?!
— Но погляди, сколько я истратил на него самой крепкой плетенки! Никак не меньше пятнадцати саженей!.. note 153
— Думаю, веревка не могла послужить причиной смерти…
— За восемь дней наших скитаний он наверняка выкинул бы не одно коленце, не прими я мер предосторожности.
Note153
Сажень — мера длины; здесь имеется в виду французская маховая сажень, равная 1,62 м.
— Да ладно, ладно, чего уж там, давай лучше убедимся, живой ли он.
— Ну… дьявол меня побери! Если он подох, мы с тобой по уши в дерьме! Просто пропали!
— Как пропала и тайна золота!.. Вот тогда-то, приятель, ты за все заплатишь! Кожу спущу… по кусочку…
— Да погоди ругаться! Краснокожий ни с того ни с сего никогда не подохнет. Они живучи как собаки! Сейчас сам убедишься!
Говоривший засунул руку в карман грубых домотканых штанов, достал оттуда огниво и длинный желтый трут, обычный у курильщиков. Скоро посыпались искры, трут задымился, показался язычок пламени.
Освободив запястья юноши-индейца, по-прежнему безжизненно-обмякшего, с проступившими синеватыми бороздками на коже от просмоленной грубой веревки, человек вложил тлеющий трут между пальцами рук пленного и крепко сжал их.
Тошнотворный удушливый запах паленого противно защекотал ноздри. Грудь краснокожего судорожно приподнялась, втянула воздух, из горла вырвался болезненный хрип, похожий на вздох. Казалось, от огненной припарки бедняга стал приходить наконец в себя.
— Жив, курилка, жив! — довольно похохатывал истязатель в восхищении от собственной выдумки.
— Ну и слава Богу! Подхвати-ка его покрепче под мышки и давай… тащи!
— Готово! Главное — не шлепнуться в воду… А вы — эй, там — следите за веслами! Уф-ф-ф… Да тяни ты его, тяни!
Атлетически сложенный мужчина поднял, словно пушинку, несчастного малого, у которого все еще слегка дымилась кожа на руке, и опустил на голую скалу у своих ног.
— Ну, друзья, теперь ваша очередь! Давайте по порядку!..
Четверка путников готовилась перебраться через одну из скалистых гряд, которые в Гвиане нередко пересекают реки, создавая путешественникам дополнительные трудности.
Гряда была никак не менее четырех метров над уровнем воды. Крепко ухватив конец веревочного крепления для подъема индейца, один из мучителей вскарабкался на каменную преграду и кое-как пристроился на вершине гранитного островка, вокруг которого с ревом бушевали пенистые каскады.
Бросившую якорь у подножия скалы пирогу note 154
Note154
Пирога — лодка, выдолбленная из ствола дерева.
Note155
Куак — лепешки из муки маниоки, растения семейства молочайных, родом из Южной Америки. Маниоку (другие названия: тапиока, кассава) возделывают ради клубней, из которых приготавливают муку. В сыром виде клубни (их вес до 10 кг) ядовиты, но при варке или печении ядовитые вещества разрушаются.
Наконец, вдвое удлинив якорные крепления, действуя точно и слаженно, четверка в едином усилии подняла на руках, словно на талях, пирогу, и стала осторожно вдвигать ее нос на маленькую гранитную платформу, уже сплошь заваленную охотничьими ружьями, мотыгами, топорами и прочим снаряжением.
Пригреваемый солнцем, неподвижно лежал распростертый на голой скале индеец. Если бы не едва заметно приподнимавшаяся грудь, не исполненный ненависти взгляд черных раскосых глаз, который время от времени бросал пленник на своих мучителей, когда те поворачивались к нему спиной, можно было подумать, что несчастный в глубоком обмороке. Совсем юный, лет двадцати, он был невелик ростом, но ладно и крепко сложен. Из одежды — одни калимбе note 156 , плечи и грудь не разукрашены по местному обычаю рисунками, которыми с помощью сока генипы размалевывали лица и тела его соплеменники. Не смазанная животным жиром загорелая кожа юноши казалась не намного темнее, чем у незнакомцев, захвативших его в плен.
Note156
Калимбе — индейские штаны особого покроя, сшитые из грубого полотна.
Трое из компании были явными европейцами: в рубахах с засученными по локоть рукавами, в штанах, закатанных выше колен, открывавших мускулистые сильные ноги, сплошь исполосованные шрамами разной степени давности, в широкополых соломенных шляпах. На худых, бледных лицах застыло жесткое, даже жестокое выражение, а небольшие бородки, отпущенные, вероятно, не более двух месяцев назад, подчеркивали еще и свирепость их обладателей. Трудно определить возраст каждого, скорее всего никто из этой тройки не перевалил за тридцать.
Четвертый, непомерно широкий в плечах, с атлетическим торсом и походкой вразвалочку, как у медведя, судя по всему, являлся у них вожаком. Кривые мощные ноги с рельефными мускулами были обуты в грубые на шнуровке ботинки с низким задником, типа армейских, белая каскетка note 157 , едва прикрывавшая макушку, красная шерстяная рубашка, туго обтягивавшая плечи, довершали наряд. Лицо четвертого скрывалось под огромной черной бородой с проседью. Он выглядел старше своих компаньонов, ему явно перевалило за сорок. Хотя он распоряжался весьма решительно и все безоговорочно выполняли команды предводителя, чувствовалось, что тут установились отношения полного равенства, основой которых, видимо, служили общие жизненные цели и планы. И даже не будучи свидетелем жестокого, бессердечного обращения с пленным, легко было догадаться, что сговор этой кучки авантюристов зиждился отнюдь не на исполнении высокого долга, а на удовлетворении корыстных интересов, граничивших, вполне возможно, и с преступлением.
Note157
Каскетка — здесь: форменный головной убор, шапка с прямой тульей и с козырьком.