Гвиневера. Дитя северной весны
Шрифт:
– Нервничал, как отец накануне свадьбы сына, – ответил он. – Я не переставал размышлять, правильно ли я поступил; будет ли после всех этих лет Утер доволен мальчиком, не станет ли он говорить резко со своим новообретенным сыном или будет счастлив… и больше всего я боялся, как поведет себя Артур, узнав о своем королевском происхождении.
Сэр Эктор приказал мальчикам следовать за ним, и вместе со своим наставником они направились прямо в шатер Утера. Над шатром полоскался штандарт с красным драконом, как будто вместо знамени было привязано чудовище, а вокруг толпились стражники и гонцы, пажи и слуги, ожидающие, когда понадобятся
Наставник подъехал прямо к ним, и все расступились в страхе и почтительном уважении, будто Мерлин сам был особой королевской крови. Бедивер с Артуром обменялись взглядами, но для вопросов время было неподходящим.
Когда они добрались до шатра, кто-то подбежал и помог Мерлину спешиться, и неожиданно для мальчиков их старый, неприметный учитель оказался окруженным личной охраной короля и приковал к себе всеобщее внимание. Впервые они услышали, что Мерлин умеет говорить властно.
– Скажите верховному королю, что я приехал, – приказал маг, и через несколько секунд полог шатра откинулся и их пригласили войти.
В жаровню бросили травы, и от их запаха и жары в шатре стало нечем дышать. Утер сидел на резном стуле, одетый, как подобало в его положении. В короне переливались драгоценные камни и золото. Он был так притягательно великолепен, что Бедивер не обратил внимания на подушки, подоткнутые ему под спину, и мех, наброшенный на колени.
Был ли он болен или нет, но, без сомнения, по-прежнему являлся полновластным правителем Британии. Он был изможденным и худым, его лицо походило на лицо мертвеца, а костлявые руки словно принадлежали человеку вдвое старше него. Но черные глаза нетерпеливо горели, и он, не отрываясь, вглядывался в Артура, Кэя и Бедивера.
Мерлин сделал шаг вперед и, даже не произнеся приветствия, спросил верховного короля:
– Почему ты не дал мне знать о своей тяжкой болезни?
Утер оглядел его с головы до ног, прежде чем ответить.
– Ты не единственный лекарь в Британии. Но думаю, ты привез мне укрепляющее средство лучше любого зелья, придуманного лекарями, – и он жестом остановил чародея, явно желая сменить тему разговора. Огромное гранатовое кольцо с вырезанным на нем королевским драконом, казавшееся неуместным на дряблой руке, сверкнуло в лучах светильников.
Мерлин шагнул назад и, повернувшись, чопорно заговорил:
– Господин, я рад представить тебе сэра Эктора и его семью.
Сэр Эктор сделал шаг навстречу и опустился на колени перед королем, но Утер едва ли заметил его, потому что не сводил глаз с трех юношей.
– А это мои дети, – сказал сэр Эктор, – Кэй, мой родной сын, и Бедивер с Артуром, которых я воспитал, надеясь, что они понадобятся тебе.
Мальчики по очереди выходили вперед и опускались на колени перед верховным королем. Он кивком отпустил Кэя, но продолжал пристально рассматривать Артура и Бедивера. И когда Мерлин подозвал Бедивера, взгляд Утера стал таким напряженным, что мальчик с трудом сдерживал дрожь.
– И какова твоя родословная? – спросил король, когда Бедивер преклонил перед ним колени, не отводя взгляда от кольца с изображением дракона.
– Я сирота, господин, моих родителей убили, когда я был маленьким, – сказал Бедивер, собравшись с духом и поднимая глаза на короля. – Сэр Эктор усыновил меня, и я рос вместе с его сыном Кэем и приемным сыном Артуром.
Каким-то образом Утер догадался, что не этот юноша его сын.
Мерлин подозвал другого приемыша, и наступила минута полной тишины, когда, поцеловав кольцо с драконом, Артур спокойно посмотрел в глаза Утера и заявил, что понятия не имеет, кто его родители.
– Ты озарил мне этот тусклый день и подарил надежду, которой я и не ждал, – сказал верховный король, со вздохом откидываясь на подушки. Его лицо порозовело и оживилось, и, когда один из служителей подошел к нему с кубком, Утер покачал головой и знаком отослал человека прочь.
– Сейчас мне нужны не лекарства, а только время. Немного времени. – Он оторвал взгляд от лица Артура и взглянул на остальных, словно не понимая, почему они еще здесь. – Оставьте нас с мальчиком, – приказал он и, посмотрев прямо на Мерлина, добавил: – Ты заслуживаешь всяческой похвалы за свою службу, и позже я поговорю с тобой. А сейчас хочу познакомиться с твоим подопечным.
Итак, они вышли из шатра короля и вернулись в свой лагерь. Сэр Эктор молчал, а когда Кэй раздраженно поинтересовался, почему только Артур удостоился королевской милости, отец цыкнул на него, посоветовав не совать нос в дела старших. Кэй заморгал и, сердито надувшись, стал жевать кусок сушеного мяса. Бедивера же больше интересовало, почему с такой торжественностью принимали их наставника, нежели особое внимание, уделенное королем Артуру. Он знал, что Артур расскажет ему обо всем, что происходило у короля, но не был уверен в том, объяснит ли им что-нибудь Мерлин.
– Я прождал Артура всю ночь, сон мой был некрепок, но, проснувшись, я обнаружил, что его кровать пуста. На самом деле я не имел возможности снова поговорить с ним до тех пор, пока не котилось сражение и не был объявлен наследник трона.
Бедивер замолчал, но события, о которых он рассказывал, стояли у нас обоих перед глазами.
– Рассказал ли тебе Артур, как проходила встреча с верховным королем? – спросила я, не в силах справиться со своим любопытством, и Бедивер кивнул.
Утер засыпал мальчика вопросами, касающимися его происхождения, о чем Артур мог сказать очень мало, потому что сам ничего не знал. Король выяснил, как он владеет мечом, к чему его готовили и чему учили, что он думает о будущем Британии и как относится к целям, стоящим перед королем. По мнению Артура, Утер был суровым военачальником, но не проявил дальновидности в определении будущего страны в более широком смысле. В основном его намерения сводились к тому, что нужно сражаться с саксами, а когда не будет военных походов, оставаться на юге.
Вечером они вместе поужинали, и Утер настоял, чтобы Артур провел ночь в королевском шатре, где ему и приготовили постель. Когда в жаровню положили углей и принесли лекарство, король отослал слуг и начал вспоминать свои молодые годы.
Он говорил о тех днях, когда он и его брат Амброзий вернулись из Бретани и свергли Вортигерна по прозвищу Волк.
И как Амброзий призвал к себе Мерлина, признав его своим сыном и дав место при дворе. Они вместе обдумывали, как сделать Британию сильной и независимой страной, не связанной со слабеющим Римом. Наставник часто рассказывал об этом Артуру, но мальчику и в голову не приходило, что он и Мерлин – один и тот же Человек.