Гюро переезжает

Вестли Анне-Катрине

Когда он уложил-таки её в корзину и вскарабкался по костылю наверх, то глазами снова встретился с хозяйкой. Собака, привязанная к парковке для велосипедов, виляла хвостом людям, которые выходили из стеклянных дверей.

– Как вас зовут?

Он улыбнулся и принялся убирать свою корзинку с прохода, морщась от того, как она скребёт по кафелю.

– Маус.

– Правда?

– Ну, так друзья зовут. А по паспорту я…

Пахнуло холодом. И паспорт, и Фамилия-Имя-Отчество, и вся эта куча документов, из которых,

кажется, сейчас склеены все люди, были как будто из прошлой жизни. И эта жизнь слишком уж чётко и резко отделялась от настоящей.

– Может, будет секретом? – снова улыбнулась девушка.

– Почему бы и нет. А вас?

– Так нечестно. Узнаем позже.

– А как тогда я буду искать вас?

– А зачем?

– Ну как же… – Маус разглядывал вино по акции. – Сейчас я испорчу момент, буду долго себя корить, а потом лайкать все ваши фотки, которые найду.

– План провалился на третьем пункте, поскольку я нигде не сижу. Но могу дать телефон, чтобы вы загадочно пыхтели в трубку перед тем, как я лягу спать.

– Устраивает.

Он протянул руку и слушал, как девушка щекочет её фломастером.

– Ну всё. Теперь не отвяжетесь. Если будете стесняться слишком долго, я обижусь.

Она поймала взгляд Мауса и всё-таки взяла вино. Двинулась к кассе. Маус же отправился за сушками.

«Неплохо, – дробилось по слогам в голове. – Не. Пло. Хо».

– И давай на «ты», – снова окликнула его девушка. Он проверил, чётко ли написан номер на руке.

– Правда?

– Ага.

– Ну, ладно. Я позвоню!

– Конечно.

Он понял, что нога онемела. Но отдыхать в витрине с молочными продуктами будет слишком иронично. Так что Маус направился к выходу, продолжая стучать, но теперь уже, кажется, 'Riders on the Storm'.

Дальнейший путь лежал в кишечного (кто был на вскрытии, тот поймёт) цвета здание с мутными окнами и синей табличкой у входа. А ещё с огромной дверью на пружине, с которой он долго пытался справиться, но в итоге просто с виноватой улыбкой просочился вслед за мощно пахнущим мужчиной в синем «адидасе».

– Уберите пакет со стойки, пожалуйста, молодой человек.

– Добрый день! А куда?

– Да откуда я знаю, куда. Перестаньте стойку заваливать.

– Ну мне держать тяжело.

– Перестаньте.

Переложил пакет в другую руку. Тот противно жёг кожу.

– Я из пятьдесят третьего дома. У нас лифт сломался.

– Какой подъезд?

– Так он там один.

– Номер какой у подъезда?

– Так нет там номера.

– Слушайте, если есть какие-то проблемы, напишите на сайт. За лифт отвечают другие люди, я ничем помочь не могу.

– А где их искать?

Два зеленоватых глаза выплыли из кучи архивных книг в окошко для общения с клиентами.

– Номер. На стене лифта. Звонить пробовали? И кнопочка. Со звоночком. На неё тоже можно нажать и всё выяснить.

– Бумажка оторвана,

а кнопку выдрали. Я бы иначе и не пришёл.

– А я виновата в этом или что? Очередь не задерживайте!

– А здесь никого нет…

– Ну, меня тогда не отвлекайте. Подписку на «Вечернего Комсомольца» будете брать?

– А почему только вечерний?

– Утреннего и дневного, – глаза шмыгнули взявшимся из ниоткуда носом, – не завезли. Всего вам доброго.

Маус пожал плечами и задумался, как выходить обратно. Мужчина в «адидасе» заходил за лотерейными билетами и уже испарился. Однако снова повезло. В этот раз помощь пришла в лице старушки с гремящей тележкой.

«Я, наверное, издаю столько же шума», – подумал Маус. И рванул на свободу.

– Вы меня спасли!

Кажется, она испугалась.

Раньше на месте магазина был парк. Как-то забылся факт его существования, но сейчас парк был бы как нельзя кстати. Маус решил отправиться на одну из недетских площадок, конкретно – на довольно удобные качели, на сиденье которых кто-то заботливо менял пакетик.

Только пойдёт он туда другим путём. Через канаву, в которую когда-то должна была лечь теплотрасса. Сейчас там прыгают дети. Маус вспомнил, как сам смотрел через отцовское плечо за прохождением первой Call of Duty, а потом бежал во двор бить нацистов.

Через эту самую канаву были перекинуты три деревянные двери с торчащими ручками. Маусу это почему-то жутко нравилось.

Как, в общем-то, и всё на улице сегодня. Надо почаще выходить.

Но особенно – в низком тембре простучать по двери костылём. Что-то похожее было в 'Another One Bites the Dust'. Такой же низкий основной ритм.

Потом – десяток метров по узкой тропинке, через весь пустырь. И качели. Жалко, что никого нет.

Хорошо! Даже качели не скрипят. Кто-то смазал.

Он откинулся на маленькую спинку и закрыл глаза. Когда нос достаточно нагрелся, Маус резко выгнулся, напрягая поясницу. Та загудела, постепенно расслабляясь через боль. Волшебные ощущения. Ещё можно закурить.

Вытащил зубами сигарету из пачки и долго закуривал, рассматривая огонёк. Подняв глаза, увидел четырёх персон, идущих к площадке, а точнее – к трём кускам торчащего из пыльной земли забора. Компании, постоянные, как сама вселенная, всегда располагались именно здесь, несмотря на наличие скамейки.

– Сегодня Иванна точно не выйдет?

– Не знаю. Но она бесит.

– Мешаем, что ли? О! Добрый вечер.

– Привет, – Маус махнул рукой, затягиваясь и пуская дым из ноздрей.

Ребята – два парня с подругами – надоевшим Маусу взглядом осмотрели обрезанную штанину джинсов и тихо уселись на привычное место, шипя пивом из банки.

– У вас огоньку не будет?

– Лови, – Маус кинул зажигалку.

– Мы можем уйти, если мешаем.

– Нормально. Я давно людей не видел.