Гюро
Шрифт:
– Прекрасно, сейчас я всё сделаю, - сказала мама.
Она зачистила обгоревшие проводки, закрепила их и наконец ввинтила новую лампочку.
– Осталось только включить пробки, - сказала она.
– Первый раз вижу, чтобы женщина умела чинить электричество!
– воскликнула хозяйка.
– Когда необходимо, я, конечно, могу кое-что починить, - сказала мама, - но всё-таки советую вам завтра пригласить настоящего монтёра. Пусть проверит, правильно ли я всё сделала.
– Не сомневаюсь, что всё сделано правильно, - сказала хозяйка.
–
И в пансионате снова вспыхнул свет, лампочки сверкали так, будто вовсе не гасли.
– Я вам очень благодарна, - сказала хозяйка маме.
– И если вы не возражаете, я сейчас принесу к вам в комнату кое-что вкусненькое, и мы все вместе поужинаем. Я это припасла для Тюлиньки, хотела на прощание поужинать вместе с ней.
– И старый Андерсен пусть тоже пойдёт с нами, - сказала Гюро.
Но старый Андерсен поблагодарил за приглашение и, сказав, что он занят, обещал прийти к ним в другой раз.
И вот Гюро снова сидит на своей кровати, вернее, не на кровати, а на маленьком диванчике, который служит ей кроватью, рядом с ней сидит Тюлинька, мама забралась на свою постель, а хозяйка занимает единственный стул. Они едят принесённые хозяйкой бутерброды и беседуют.
– Как жаль, что Тюлинька от нас уезжает, - вздохнула хозяйка.
– Правда, она обещала навещать нас, когда ей случится бывать в центре.
– Даже представить себе не могу, что в моей комнате будет жить чужой человек, - сказала Тюлинька.
– Да, и он приедет ровно через две недели, - сказала хозяйка.
– Надо успеть отремонтировать комнату, а наш дворник заболел, и я не знаю, как найти мастера за такой короткий срок.
– Хотите, я отремонтирую эту комнату?
– предложила мама хозяйке.
– Неужели женщина может справиться и с такой работой?
– удивилась та.
– Конечно, - вмешалась в разговор Гюро.
– Моя мама может справиться с любой работой. Она сама красила наш дом и помогала столяру делать мебель. Она даже трактор водить умеет!
– Трактора у меня, к сожалению, нет, - засмеялась хозяйка и обратилась к маме: - Вы в самом деле считаете, что справитесь с таким ремонтом? Там надо побелить потолок и покрасить стены.
– Да, с этим я справлюсь, это несложно, - сказала мама.
– Я даже рада, что у меня будет какое-то дело, пока я ищу себе работу. Вот только Гюро придётся поскучать, мы с ней не сможем гулять по городу.
– Ну и что, зато здесь мне не нужно быть невидимкой!
– сказала Гюро.
Тюлинька и хозяйка не поняли, что она имеет в виду, но мама прекрасно поняла её и сказала:
– Не бойся, тебе нигде не придётся быть невидимкой.
Но я смогу начать только послезавтра, - предупредила мама хозяйку, - завтра мы будем перевозить Тюлиньку, мы ей уже обещали.
В это время Тюлиньку вызвали в коридор - жильцы пансионата просили её прийти через полчаса в пятый номер к старому Андерсену, где они устраивали прощальный вечер в её честь.
– Тогда я должна надеть нарядное платье, -
– Покойной ночи, Гюро. Спасибо тебе за помощь.
Завтра утром мы встретимся, и ты будешь командовать моим переездом.
Гюро полежала недолго, прислушиваясь к голосам в коридоре, а потом уснула, и ей приснился папа - он был здоров, и она вместе с ним бегала по зелёному лугу.
Наутро маме пришлось пощекотать Гюро, чтобы разбудить её.
– Вставай скорей, - сказала мама.
– Сегодня нас ждёт интереснейший день. Мы поедем с Тюлинькой в её новую квартиру. Ты увидишь место, которого никогда прежде не видела.
– Разве Тюлинька будет жить не в городе?
– спросила Гюро.
– В городе, только на самой окраине, - ответила мама.
– Там, где тебя не взяли на работу, потому что у тебя есть я?
– Нет, это совсем в другом месте, - ответила мама, - кажется, оно называется Тутлетбппен, а может быть, Титлетопен или Тотиллтопен, не помню. Надо спросить у Тюлиньки. Собирайся скорей, Гюро, Тюлинька хотела выехать пораньше.
– Мы поедем на трамвае?
– спросила Гюро.
– Я здесь уже немного знакома с одним вагоновожатым.
– А ещё ты знакома с Тюлинькой, - сказала мама.
– И с Лиллен, и с хозяйкой, которая думала, что ты не умеешь чинить свет, и с тётенькой, которая не хотела, чтобы я у них жила, и с мальчиком в поезде, и с Вальдемаром и Кристиной, и со старым Андерсеном из пятого номера, а больше пока ни с кем, - сказала Гюро.
– Не горюй, скоро ты ещё со многими познакомишься, - утешила её мама.
Грузовик уже стоял возле дома. На него погрузили ящики с книгами и посудой, коробку с фотографиями, несколько чемоданов и красивый ящик с инструментами. Стол, стулья, диван и другая мебель принадлежали пансионату и остались на прежнем месте, но, несмотря на это, -комната Тюлиньки показалась Гюро чужой. Тюлинька стояла посреди комнаты и как будто прощалась с каждой вещью.
– Ну вот и всё, - сказала она.
– Вчера у старого Андерсена в мою честь был устроен небольшой ужин. Кое-кто там слишком выпил и развеселился, поэтому я рано ушла, но я знаю, что они не хотели меня обидеть. Я долго лежала и прислушивалась к их голосам и думала, что они собрались только ради меня. Это так странно. Они преподнесли мне чудесный подарок, вам никогда не угадать что они мне подарили!
Это фотоаппарат! Я в жизни не сделала ни одной фотографии, но отныне буду фотографировать всё подряд. И первой, кого я сниму, будет Гюро!
Тюлинька поставила Гюро возле грузовика и с гордым видом щёлкнула аппаратом.
– Мы поедем на трамвае?
– спросила Гюро.
– Нет, дружочек, сегодня мы поедем на такси, - ответила Тюлинька.
– Мы повезём с собой вазы, которые я очень боюсь разбить, и горшки с цветами. Такси сейчас придёт.
"Горшки с цветами, цветы с горшками, цветочный горшок, горшечный цветок", - стала повторять про себя Гюро непривычные для неё слова, а мама сказала спокойным и ровным голосом: