Гзумгарайский сыр
Шрифт:
– Идет! – прорычал Сарзон. – Золото против тряпки! Но когда я выиграю, то не просто сдеру с тебя твое тряпье. Ты еще и спляшешь тартанеллу на палубе…
– Умерьте свой пыл, любезнейший, – холодно произнес Диего. – Юбка таны Интеко останется там, где она выглядит лучше всего – на бедрах таны… если, конечно, – усмехнулся маленький тан, – наша гостья соблагоизволит ее хоть однажды надеть. Я тоже ставлю на бригантину… это ведь «Синяя Чайка», корабль Длинного Шера?
– А то, – прищурилась Интеко. – Другой такой бригантины не найти во всем Море Рейко! Ходок что надо.
– Наслушавшись россказней, я ждал
– Он меняет курс!
– Похоже, капитан, ваши гвеллы уплыли в новую гавань, – невозмутимо констатировал Диего. – Мастер Мэттон!
– Да, м'тан?
– Как только он повернет еще на полрумба – стреляйте!
– Слушаюсь, м'тан! Ну, что стали, осьминожье отродье?! Накатывай! Целься! Пали!
Дружно взревев, карронады плюнули тугим дымным облаком – но даже сквозь него было отлично видно, как на пиратском корабле выметнулось пять огненных фонтанов.
И не только видно – отчаянный крик заживо горящих людей бритвой полоснул по ушам. Он был недолгим. Парой мгновений спустя средняя часть борта бригантины исчезла в вихре огня, дыма и разлетающихся обломков, а еще мгновением позже из-за белой пелены вслед за вспышкой донесся тяжелый рокочущий гром.
– Порох возле орудий, – мастер Мэттон, оскалившись, смачно харкнул куда-то в угол каюты, – а потом и крюйт-камера.
– Духи-покровители…
– Что стали, черви помойные? А ну, шевелись!
– Барк бросает якорь, – капитан Сарзон стянул шляпу и принялся ожесточенно обмахиваться ею. – Прежде чем мы перезарядимся…
– …они не успеют убрать паруса, – перебил его тан Раскона. – Слишком уж старались нас догнать. Смотрите, их разворачивает.
– Точь под наш залп, – радостно оскалился Мэттон. – Подставились, несчастные малоумки… Накатывай! Целься! Пали!
Снова полыхнули сквозь дым пять огненных фонтанов. В этот раз им не довелось с ходу добраться до пороха, но иллюзий по этому поводу команда брига явно не питала – первая шлюпка слетела на воду почти сразу. Следом за борт посыпались крохотные фигурки людей – и вокруг них тут же начали чертить спирали черные треугольные плавники.
– И много у вас таких чудо-ядер?
– У нас, – поправил Интеко маленький тан. – У нас теперь не осталось ни одного. При всех своих восхитительных качествах «капли Великого Огня» имеют один весьма существенный недостаток – они, как уже заметил брат Агероко, безумно дороги. Лично я отнюдь не уверен, что две еретические посудины были равны ценой хотя бы двум «каплям», не говоря уж о десяти.
– Но зачем тогда вы допустили это… это транжирство? – простонал Сарзон.
– Затем, – развернулся к нему Диего, – что теперь у нас осталось пять противников. А еще – затем, что дешевая бригантина с лихим капитаном и отчаянной командой, как показывает жизнь, легко может захватить галеон с грузом, стоящим больше чем сотня «капель».
– Пятеро, – вполголоса, словно размышляя вслух, произнесла Интеко, – тоже много. Даже если они не рискнут подставляться больше под кормовой залп…
– И под бортовой тоже, – вставил мастер Мэттон. – Нятно дело, грохоталки, шо стоят на батарейных палубах, никак не ровня моей красотуле… да чего там, моя старуха, бывало, когда войдет в раж, и то плюется не в пример
– А расчеты? – вскинулся Сарзон. – Забыли, что полные расчеты положены лишь для пушек одного борта [4] ? А если они подойдут с двух сторон…
4
Уставы королевского военного флота гласили: положено канониров по 2 на каждое орудие подбоевого борта и по 1 на каждое орудие небоевого борта. Помощников же им полный расчет на каждое боевое орудие и половинный на орудие небоевого борта. Это было весьма разумно для эскадренного сражения в линии, но в схватке с пиратами порой обходилось весьма дорого.
– К борту они подойти не отважатся, – уверенно сказал тан Раскона. – Будут пытаться выйти в нос и подмести нашу палубу продольным огнем.
– В точку, красавчик, – кивнула Интеко. – Ну а что ты припас на этот расклад? Посох святого Кхайра?
– Ничего.
Капитан Сарзон перестал махать шляпой.
– Ч-что вы сказали?
– Я сказал: «ничего», – охотно повторил тан Раскона.
– И что это значит?
– А что это может значить? – непритворно удивился Диего. – Ничего означает только и исключительно ничего, так по крайней мере казалось мне до сегодняшнего дня.
– Хочешь сказать, – прищурилась Интеко, – что твои сюрпризы кончились?
– Истинно так, – вздохнул маленький тан. – Мои сюрпризы исчерпались. Грядущее зависит уже не от меня.
– А от кого же?
– Милости Великого Огня, разумеется, – тан коснулся красного лоскутка на груди, и все присутствующие дружно повторили святой жест. – На что еще может рассчитывать верный сын нашей Матери-Церкви?
– Не знаю, как там насчет верных сынов, – опустив руку на эфес меча, заявила Интеко, – но одна непутевая дочурка этой Матери-Церкви нынче будет верить в добрую тарлинскую сталь. И в то, что прежде чем упасть на палубу, мой клинок досыта напьется чужой крови.
– Кстати о «досыта», – неожиданно произнес брат Агероко, – не минул ли уже обеденный час?
Капитан Сарзон выпучил глаза. Тан Раскона выудил из кармана массивную золотую луковицу брегета и щелкнул крышкой.
– Воистину, святой брат, вопрос ваш прозвучал как нельзя вовремя. Еще каких-то пять минут… капитан Сарзон, распорядитесь… мы будем обедать на юте.
– Будете обедать?!
– Ну да. А что вас так смущает?
– Позволю молвить, м'тан, – откашлялся мастер Мэттон. – Но если нам и впрямь вскорости предстоит пляска со звоном… промеж пустых кишок вражий клинок может и проскользнуть, а из набитого брюха выпотрошит все евойное дерьмо.
– Благодарю за совет, мастер, – едва заметно усмехнулся Диего. – Однако я думаю, что знаю лучший способ уберечься от смертной гнили в животе.
– И какой же? – спросила Интеко.
– Не позволять врагам дырявить себя.
Тот же день
Это был, пожалуй, самый странный из всех обедов, когда-либо происходивших на борту «Бригадира Чуррука» – из четверых сидевших за столиком…
…капитан Сарзон то ставил опустевший бокал на стол, то вновь начинал крутить его в руках…