Х.А.Б.А.Р.
Шрифт:
– Значит так бойцы, на задании у штурмовика позывной «ИНД», при обращении в части можно по имени. – Приказным тоном сказал старшина.
Воспоминания прервал голос отдававшийся эхом от стен.
– Ты что уснул что ли? Вот и я об этом, имени своего больше не вспоминай, примета плохая в Зоне своим именем называться, она живая, может к себе прибрать – хитро прищурился дед.
– Но только какой ты нафиг ИНД, ты блин Индеец, и звать тебя буду только так.
Дед взял керосиновую лампу со стола и пошел по коридору.
– Пойдем, пороемся в закромах, может что и подберем
Тянувшийся коридор был метров десять и заканчивался массивной гермодверью. На противоположной стене была всего одна дверь. Краска со штурвала облезла, на было видно что её часто открывают. Палыч крутанул штурвал и толкнул дверь вперёд, на удивление она даже не скрипнула. Внутренняя поверхность двери сохранила своё покрытие и казалась совершенно новой, резиновые уплотнители и даже серая краска были без намека на старость.
Внутри помещения в три ряда стояли стеллажи с табличками и инвентарными номерами. Ящики, стоявшие на стеллажах, были однотипными и напоминали оружейные. Подобные я уже видел в дальних углах склада прапорщика заведующего материальной частью базы «учебки». Потолок комнаты отличался, вместо побелки, которая кое где сохранилась в других помещениях, потолок комнаты был черным и выглядел прокопченным.
– Когда я впервые наткнулся на этот бункер, был очень озадачен, так как если провести линию по земле, он как раз под моей сторожкой расположен, только вход дальше, почти у забора. Я и не знал про него раньше, случайно наткнулся на старые чертежи моего помещения и обнаружил, что есть помещения ниже уровня земли. Обрадовался, что удачно нашел не только место, где могу безопасно переждать разные неприятности, но и что найду «сокровища» давно минувшей страны. Так сказать привет из своего Советского детства. Вход был в холме и зарос мхом, пришлось поработать лопатой прежде чем добрался до гермодвери, а потом еще и с ней намучался.
Этот бункер был законсервирован после 50-х годов, о чем говорят бирки на стеллажах. Правда при открытии я чуть коньки не откинул, от страха конечно, когда я впервые крутанул штурвал он вырвавшись из рук с грохотом ударил об бетон увлекая меня вперед. Дума все, конец мне пришел. В общем видимо в комнате разница давлений была, – иронично с видом профессора бухтел дед.
– А я то думаю, что за фокусы, кругом разруха, а тут все так хорошо сохранилось, – улыбнулся я. Вот от сюда и следы копоти от огня, который выжег весь кислород в комнате и погас, законсервировав вакуумом всё содержимое комнаты. Нам в школе на уроке физики такие фокусы учитель показывал.
– В общем смотри тут на полке обмундирование, правда только летнее, тут сапоги, как у меня – и Палыч показал на свои хромовые офицерские сапоги, – моя гордость, сносу им нет, таких больше не выпускают, – загрустил он, – в общем похозяйничай тут, там еще в последнем ящике винтовки есть «Мосинки», только патронов у меня к ним нет, а те что есть негодные, осечку дают.
– Пойду чайку заварю. – Поставив светильник на ящик стеллажа, дед вышел из комнаты. Послышалось жужжание и в коридоре промелькнул луч света. Надо же я таких фонарей с детства не видел.
Трясясь
Все это время, весящий на запястье телефон, мешал и больно стукал то по ноге, то по руке. Наконец закончив разбираться с ящиком с одеждой, я попробовал включить телефон. Экран моргнул и осветил помещение, сообщение требовало зарядить разряженный телефон, а признаков сети и вовсе не было. Ладно, с этим позже разберемся.
На стеллаже с оружием, обнаружились винтовки, завернутые в пропитанную в смазке бумагу. Взяв кусок ветоши от портянок, протер «Мосенку» от смазки и присоединил штык старого образца. Как говорится «пуля дура, а штык молодец». Старшой говорил, муштруя нас и заставляя отрабатывать штыковой бой: – «Штык – это тот буфер, который спасает вашу жизнь, ни какая тварь не дотянется до вас и сможет перегрызть вам горло пока в руках штык».
Порыскав по комнате и не найдя ни чего интересного вышел в коридор закрывая дверь. Остановившись в коридоре и поставив светильник на пол, сделав пару выпадов. Почувствовав, что совсем согрелся, двинулся в сторону отблесков свечи.
Дед уже по хозяйски сидел на стуле и ножом колол большой кусок сахара. На столе стояли две железные кружки, тарелка с наколотыми кусками сахара.
– Ну вот, другое дело, совсем на человека стал похож. Присаживайся чайку попьём, – приглашающим тоном сказал он и махнул на табуретку, – что думаешь делать, тут останешься «проходящих» сталкеров ждать или сам надумал двинуть?
– Хорошо весточку родителям отправить, что жив, здоров, а то как три дня из армии вернулся, а тут такое. Стариков жалко. У меня есть телефон, но почти разряжен, впрочем какая может быть связь в Зоне, пожалуй только спутниковая, да и не везде берет – сказал я потягивая горячий чай.
Заваренный Палычем чай был душит и очень крепок, после первых же глотков я почувствовал как по телу прошла волна тепла, да и бодрил он. Голова прояснилась, мысли роились и требовали действовать.
– Если игрушки своей не жалко, то смогу помочь, но этот фокус проходит только один раз, так как после этого от любого устройства остается только воспоминанье и куски оплавленной пластмассы, – хитро улыбнулся Палыч, поглядывая на мой сотовый.
– Сдаётся Палыч, тебя раньше Дед Морозом звали, одни подарки, вот только еще не Новый год. Что делать то нужно?
– Думаю, ты уже понимаешь, что позвонить не получится, но СМС или её часть уйти в сеть успеет. Так что кратко черкни сообщение и пойдем, – с видом знатока сказал Палыч.
Что же написать, – задумался я. Чем проще, тем лучше: «Меня перебросило в зону, я у Палыча, как выберусь к периметру позвоню, не беспокойтесь, жив, здоров». Прочитал еще раз.
– Готово, – я протянул телефон Палычу.
Пройдя по коридору ближе к выходу мы заглянули за потрескавшуюся и местами прожженную дверь, вторую дверь от той, где я очнулся.