H.I.V.E. Гранит
Шрифт:
На следующую тварь прапорщику пришлось потратить три пули, так как та решила попрыгать влево-вправо. Почти точь-в-точь такие рывки совершает лисица, когда её ночью выгнали под свет фар машины горе-охотники и пытаются на ходу подстрелить. Третья пуля вошла ему, кусачу, в бедро и опрокинула точно так же, как и первого монстра. Скорость они набрали под семьдесят километров в час! И это был ещё далеко не рекорд по словам Карандаша. Заражённые из числа животных догнали бы УАЗ уже на втором километре преследования.
Удивительно, но судя по поведению заражённых, ни пули, ни жёсткое торможение не нанесли им смертельных ран. Даже
Кондратьев торопливо добил в них остаток магазина и быстро юркнул в салон машины:
– Гони!
Карандаш газанул так, что юзом засвистели все четыре колеса, и запахло резино-пластмассовой гарью.
– Сцепление не сожгли, блин! – не удержался прапорщик. При этом согнулся в три погибели, чтобы оценить вид дороги в боковое зеркало. – Зараза, что ж они такие неубиваемые.
В зеркало было видно, что только один заражённый неподвижно лежит на дороге. Второй же делает попытки подняться на четыре конечности. И это при наличии минимум трёх дырок от крупнокалиберных патронов в корпусе – грудь, живот.
– Да, они такие, - чуть дрожащим голосом отозвался Карандаш. – А теперь гляди в оба, так как на выстрелы могут набежать ещё.
К счастью, его прогноз не сбылся. УАЗ с двумя иммунными, старожилом и новичком, спустя несколько часов благополучно добрался до стаба, который носил название Кнопка. История, как это место получило столь странное название, не сохранилась.
Стаб, который собрал в себе не одну сотню иммунных с самыми непритязательными желаниями и поведением, далёким от законопослушного, был когда-то небольшим посёлком. Скорее всего, даже шахтёрским, так как процентов на семьдесят он состоял из краснокирпичных двухэтажек с шиферными четырёхскатными крышами. По крайней мере, в нескольких посёлках, где Кондратьев побывал проездом когда-то, где ещё при СССР добывали уголь и камень, так вот там старая застройка была представлена точно такими же домами. В посёлке было примерно двадцать двухэтажных домов и в два раза больше частных, на двух владельцев. Кстати, тоже из красного советского кирпича. С внешней стороны посёлка деревья и кусты были вырублены, а трава ещё и выжжена. По чёрному палу тянулась двойная изгородь из толстых железных труб и частых нитей колючей проволоки, опоясывающая поселение по кругу. Кондратьев прикинул тот объём работы, что ушёл на всё это дело и мысленно присвистнул под впечатлением от оценки.
Въезд в посёлок охранялся постом из пяти человек, устроившихся в креслах под большими пляжными зонтами. Рядом стояла маленькая металлическая бытовка, заложенная мешками с землёй или песком. На крыше имелось место наблюдателя. Там же находился знаменитый ДШК на высоком станке, чтобы можно было стрелять из него стоя в полный рост. В данный момент около пулемёта никого не было.
– Разговаривать с ними буду я, - сказал прапорщику Карандаш. – Ты не вмешивайся. Иначе нас обоих тут положат и не посмотрят, что ты свежак.
– Посмотрим, - уклончиво отозвался Кондратьев. Ему охранники не понравились сразу. Настолько, что захотелось полоснуть по ним очередью из автомата (чтобы не
Путь к проезду в посёлок закрывался несколькими бетонными блоками и «ежами» из кусков рельсов. Мимо них можно было ехать не спеша и «змейкой», словно сдавая инспектору экзамен по ПДД. При этом слева и справа хватало места, чтобы даже такая широкая машина, как военный бронированный УАЗ проскочил на большой скорости по обочине.
– Кто такие? – спросил один из бойцов, когда Карандаш остановился перед въездом в посёлок.
– Я Карандаш, он Гранит, свежак вчерашний, - быстро ответил ему рейдер. – Хотим у вас пару деньков перекантоваться, заодно новичка в курс дела введу и покажу жизнь на цивильном стабе.
– Окрестил уже, что ле?
– Ну да, - кивнул Карандаш. – Я с ним сутки уже почти. Учу, помогаю, везу, места показываю. Если это не знак от Стикса, то что тогда?
– Да мне плевать, - отмахнулся от него охранник. В это время ещё двое обходили УАЗ, что-то внимательно рассматривая. – Тачила чья?
– Новичка.
– Брешешь, - прищурился тот.
– Стиксом клянусь, - самым серьёзным тоном ответил ему рейдер.
– М-да, - скривился тот. – Ладно, заезжайте, только сначала… эту, как её… пошлину уплатите. Пять споранов за машину, по два за каждого из вас. Если есть груз, то ещё пять. Да, нам ещё осмотреть тачку изнутри надо, а то вдруг… эту… контрабанду везёте.
– Или зайцев, гы-гы, - осклабился один из тех, кто осматривал снаружи УАЗ.
– Патронами пойдёт? А то у меня споранов только на живец осталось, а им ещё со свежаком делиться нужно.
– Ну да, ты ж его крёстный. Хорошо, давай патронами. Какие они у тебя?
– И груз показывай. По-любасу он у тебя есть, вон как рессоры просели, - добавил другой охранник.
При виде трофеев, которыми была забита машины, у бойцов масляно заблестели глаза и задрожали руки. В итоге Карандаш и Кондратьев лишились трёх пистолетов и сотни патронов к ним, двух «рожков» с автоматной «семёркой» и куска ленты с пятнадцатью патронами для «корда».
– Твари, - выдавил сквозь зубы рейдер, когда ему разрешили ехать дальше. – Только бы дальше хуже не было. Вот откуда такая борзота взялась?
Прапорщику на душе было и того гаже. Ведь это его только что ограбили. Но сделать что-либо он не мог. Положить-то положил бы, но пока троица хмырей бродила вокруг УАЗа, то один забрался на крышу бытовки и встал за пулемётом, а второй юркнул в небольшой окопчик, не сразу замеченный прапорщиком, из которого секунду спустя выглянуло рыльце единого пулемёта. Если в его ленте стояли бронебойные, то «уазику» с пассажирами хватило бы и десятка выстрелов. Впрочем, даже обычные пули со стальным сердечником на такой дистанции тоже наделали бы кровавых дел. Уж машине бы точно досталось. А без колёс куда бежать? Поэтому «комод» молчал и даже желваки не катал от злости, но для себя зарубку в памяти сделал, чтобы позже посчитаться с обидчиками, если представится случай.