H.I.V.E. Подкидыши Улья
Шрифт:
Бутыль пересел в салон к Щеглу и трепался с ним о произошедшем с бригадой Игнатыча.
– Да я тебе говорю, зажрались они внатуре, вот и расслабились. Все знают, что у Игнатыча самая халява была.
– в десятый раз завел свою пластинку Бутыль, одетый в черную безрукавку и с «М4» на коленях.
– Слушай, завали уже трещалку, чо ты меня грузишь? Как говорила моя бабка, завидуешь, завидуй молча. Там теперь пять вакансий, вали. Кто тебя держит?
– Возьму и свалю.
– Вот и вали, задолбал, внатуре.
В этот миг над машиной пролетел беспилотник.
–
– Угу. Вон уже и тухлые на горизонте всплыли.
Из поворота на дорогу выехали возвращавшиеся из рейда с Тухлянки две буханки и Газ 66. Спустя еще час колонна проехала первый заслон и начала маневрировать меж минных полей. Машина с раненым Игнатычем обогнала все остальные, водитель вдавил педаль до упора и авто быстро скрылось из виду. На втором блокпосту осталась вся крупная техника, вперед двинулись лишь машины с пленниками.
Командира группы сопровождения звали Маршал. Бывший прапор отличался крепким телосложением и крутым нравом, поэтому подчиненные его боялись. На первый взгляд он производил впечатление тупого солдафона, но это было отнюдь не так. Он один из немногих среди муров, кто умел думать и видел дальше своего носа. Именно таких людей нынешний главарь ставил на руководящие должности. Маршал, как и связанные люди в кузове «черепахи», когда-то прибыл в Лагерь в качестве пленника.
Он был начальником охраны у некого Хана. Но после его смерти началась кровопролитная борьба за власть. Маршал сумел подавить междоусобную бойню и взял бразды правления в свои руки. Но ему не долго удалось пробыть главой стаба, муры воспользовались ситуацией и напали на ослабленное воинство Маршала. Как он позже узнал сделали они это по наводке Барабаса.
Впрочем, командир группы сопровождения ни капли не жалел о случившимся. Он быстро растет по карьерной лестнице. Так что грех жаловаться. Вот только инцидент с Игнатычем не давал ему покоя. Что-то было в этом деле не так. Ведь придуманная им с Барабасом схема ни разу не давала сбоя. А вот теперь Маршалу приходилось подбирать в голове слова для отчета перед начальником.
Бронемашина подъехала к главным воротам и скрипнула тормозами, муры повыскакивали наружу. Высоченные толстые стены окружали Лагерь со всех сторон. Мощные створки ворот медленно распахнулись.
– Морф, буди гостей. Кабан, проследи, чтоб все чисто было. Этих, с черепахи, с остальными не смешивай. Их еще допрашивать будут.
– раздал указания Маршал.
– Все будет чики-пуки!
– козырнул в ответ Кабан, Маршал лишь тяжело вздохнул, закрыл глаза и потер лоб ладонью, маскируя под этот жест традиционный фейспалм, и направился искать начальство. Ему предстоял не легкий разговор.
Пленников выволокли на улицу, обыскали и уложили в рядок. Морф сцепил пальцы в замок и развернул руки ладонями к лежащим штабелями людям, костяшки хрустнули, а мур часто задышал, а затем сжал руки в кулаки, и его лицо исказила гримаса гнева, он выглядел как накачивающий себя перед боем адреналином боец.
Пулеметчик на башне поправил
Жертвы заворочались и начали приходить в себя. Крестный первый разлепил глаза и, сходу оценив ситуацию, прикинул тактику поведения. Он подполз к Нике и Тафгаю и быстро заговорил, так чтоб слышно было только им:
– Прикидываемся шлангами. Говорим, что муры первые рыпнулись, к Нике приставали, поэтому мы их завалили.
Еще не пришедшие в себя до конца спутники с трудом разобрали слова Крестного, но все же общий смысл сказанного до них дошел.
Кабан вышел вперед и начал орать:
– Тишину словили! Кто рот откроет, по хребту получит. Кто дернется, того сразу в расход пустим! Без лишних телодвижений, делайте чо говорят и тогда останетесь в живых.
Всех, кто ехал в черепахе согнали отдельно, а остальных пинками и затрещинами сбили в общую кучу. Перед воротами обе группы заставили выстроиться в цепочку и разрезали путы на ногах.
– Ничего не бойся, в итоге все будет хорошо.
– шепнул Крестный на ухо Нике. Это действие не прошло мимо конвоира, толстого лысого мужика, и рейдер схлопотал прикладом промеж лопаток. Он стиснул зубы, чтобы не застонать и рухнул на колени.
Тафгай помог ему подняться и недобро зыркнул на мура. Ему очень хотелось пойти в последний и решительный. Одно движение и путы лопнут, а автомат урода окажется в его руках. Можно успеть натворить дел. Удерживало его от этого шага только невозмутимое спокойствие Крестного. Наставник пока не планировал умирать, а значит, надежда есть. Поэтому Тафгай лишь презрительно сплюнул в сторону конвоира и, гордо подняв подбородок, зашагал вслед за Крестным.
– Смотрите, какой важный курица.
– засмеялся лысый.
– По крайней мере не петух, как ты.
– буркнул Тафгай в ответ.
Мур замахнулся прикладом целясь в висок рейдера, но здоровяк предусмотрительно сделал шаг назад, конвоир, не встретив сопротивления, по инерции пролетел мимо и запнулся о заботливо выставленный сапог Тафгая. Лысый грохнулся в грязь, а рейдер насвистывая классическую «я здесь не пре делах», переступил через тело и пошел дальше как не в чем не бывало.
Остальные муры заржали. Раскрасневшийся конвоир соскочил и уткнул «калашников» в грудь здоровяку. Тафгай спокойно выдержал его взгляд и насмешливо глядя в ответ загнул верх ствол автомата. Разъяренный толстяк выхватил из кобуры пистолет, но его руку перехватил Кабан.
– Осади.
– спокойно сказал он.
– Кабан, чо за беспредел, внатуре? Ты видел чо он сделал? Таких борзых сразу обламывать надо!
– замахал руками оскорбленный мур.
– Так-то оно так, только ты башку включи. Товар бабок стоит. Если ты его грохнешь, сам будешь потом перед Маршалом ответ держать.
– Ну, сука, мы с тобой еще не закончили!
– пригрозил Тафгаю мур и, не с первого раза попав в кобуру, убрал пистолет.
– Не нарывайся. Лишнее это.
– шепнул Крестный. Тафгай лишь смиренно кивнул.