Хабаров. Амурский землепроходец
Шрифт:
— Вестимо.
— Тогда располагайся в бане на задворках. В ней ещё не выветрилось тепло. Мы с братом сегодня парились.
— Добро. В бане так в бане. Я ведь проголодался.
— Мой человек принесёт тебе еду.
Когда Максим удалился, Ерофей спросил брата:
— Помнишь его?
— Как не помнить, — Никифор с неподдельным любопытством вслушивался в разговор Ерофея с незваным гостем, сказал с укоризной: — И охота тебе с таким связываться?
— Наверное, нужда и обиды довели
— Дай-то Бог. Но держи, брат, с ним ухо востро.
— Пожалуй, ты прав. Надо предупредить его, чтобы без нужды усадьбы не покидал да приставам на глаза не попадался.
Братья Хабаровы были заняты покупкой охотничьего снаряжения и припасов на дорогу. Максим, которого Ерофей Павлович согласился принять в свою команду, отсиживался дома. Из Устюга отплыл большой караван с государевыми людьми, повёрстанными в сибирскую службу. Предводительствовал ими казачий сотник, направлявшийся к новому месту службы в Тобольск. Отплывали и дощаники купцов и промышленников.
Хабаровы столкнулись с неожиданными трудностями. Вся их ватага состояла из четырёх человек, и ей было не под силу самостоятельно управляться с гружёным судном. В нелёгком пути приходилось преодолевать волоки, стремнины, мелководья, неоднократно разгружать и вновь загружать судно. Напрашивался вопрос: не нанять ли для такой цели людей. Но посильны ли такие расходы? Здравая мысль подсказывала, что можно пристать к каравану богатого промышленника и в качестве платы за проезд трудиться вместе с его ватагой.
Герасим Югов, снаряжаясь в Мангазею, пристально присматривался к Ерофею Хабарову, угадывал, о чём тот думает, догадывался о его сомнениях и в конце концов предложил:
— Не желаешь ли плыть с моим караваном?
— А какова плата за проезд?
— Станешь помогать моим людям. Перетаскивать дощаники на волоках, браться за вёсла, перетаскивать груз вручную, коли судно село на мель. Твой труд — твоя плата за проезд. А достигнем Мангазеи — шагай на все четыре стороны. Станешь вольной птицей.
Ерофей Павлович согласился с предложением Герасима Югова, владельца трёх дощаников.
Сперва шли Двиной вниз по течению. Потом вошли в Вычегду. Пришлось взяться за вёсла и подыматься вверх по этой реке. Большую остановку сделали у Соли Вычегодской, где находились палаты Строганова, первого богатея Русского Севера. Этой семье принадлежали огромные лесные и земельные угодья, соляные варницы, широкая торговля на Русском Севере и в Сибири. Строгановы пользовались покровительством царского двора и были освобождены от всяких торговых пошлин.
О щедрости и хлебосольстве Строгановых ходили легенды. Обычно эту щедрость и хлебосольство испытывали на себе государевы люди, отправлявшиеся на сибирскую службу.
Герасим
— Зело роскошная хоромина, что скажешь, Ерофей?
— С размахом построена, — отозвался Хабаров.
Старый Строганов встретил гостей в домашнем измазанном халате, неопрятный, непричёсанный, недружелюбно сверлил посетителей тяжёлым взглядом.
— Чего нужно, мужики?
— Справляется о твоём здоровье батюшка мой, — сказал Югов, — наказал поклониться тебе и привет передать.
— Кто такой твой батюшка? Что-то запамятовал.
— Юговы мы. Батюшка лодейный двор держит. Наши струги, дощаники по всем северным рекам плавают.
— Ах, этот Югов. Теперь припоминаю. Вы все сыновья его, что ли?
— Только я его сын, — уточнил Герасим.
— Ну, ну... — неопределённо протянул Строганов. — И куда путь держите?
— В Мангазею.
— Я тоже своих людей туда посылаю. Что-то я притомился. Пойду-ка прилягу.
На этом беседа со старым Строгановым закончилась. Не пригласил сесть за стол, не угостил. Это как-то не вязалось с рассказами о строгановском гостеприимстве и хлебосольстве. Возможно, старик был сегодня не в духе или ему нездоровилось.
— Стоит ли, Герасим, впредь переступать порог этого дома? — спросил Хабаров, когда они покинули негостеприимные палаты. — Ишь, как нелюбезно нас принял, даже сесть не пригласил.
— Что поделаешь? На то он и Строганов, один из самых богатых людей на Руси, — ответил Югов. — Такому многое позволено. Человек он с причудами, но и огромным влиянием. Ссора с ним может дорого обойтись. Очень дорого. Учти это.
Ерофей Павлович ничего не ответил на это, однако стал думать о старом Строганове с неприязнью.
Из Вычегды вышли в её левый приток Сысолу. Поднялись по этой реке до Кайгородка. Идти на вёслах с тяжёлым грузом было затруднительно. Да и река была неглубока. Несколько раз дощаники садились на мель, великих трудов стоило снять их с мели.
В Кайгородке сделали остановку. Устраняли течь в одном из дощаников. Собирались уже тронуться в дальнейший путь, как выяснилось одно досадное обстоятельство. Из ватаги Герасима Югова сбежал один из покручеников. Пока караван стоял в Кайгородке, этот человек встретил в соседнем селении вдову-зырянку и напросился к ней в примаки. Узнав о бегстве новоявленного примака, Герасим разразился непотребной бранью, но, поостыв, стал действовать. Отыскал в Кайгородке нестарого ещё мужика, выразившего готовность стать членом ватаги.