Хагалаз. Безликая королева

Диас Отто

— Давай спать. Завтра подумаем, как отплыть отсюда. Возможно, нам вновь придётся хитрить.

Сандра потушила свечу и удалилась к соседней кровати. «Быстрее бы всё закончилось», — подумала она, не желая вновь прятаться, убивать, спать на улице и голодать.

Глава 55 Долгий путь

Они молча ехали день, пока солнце не решило отправиться на покой, бросив на дорогу первые вытянутые тени. Леоссар указал направление и не счёл нужным развлекать спутницу болтовнёй. Хаара была того же мнения. Она жутко устала и хотела спать. У неё болела рука, затекла спина, а изнутри билось неугомонное тревожное чувство.

«Быть может, я делаю что-то глупое? Если маг окажется прав...» Длительные размышления о злом роке и превратностях судьбы привели девушку к выводу, что она снова боится смерти. Не так сильно, как в лесу, убегая от неизвестных чудовищ, но страх притуплен лишь потому, что они ещё не на месте. «Неужели из Дэррад действительно никто не выбирался? Или так думают непросвещенные? Никто ведь не видел...»

Сойдя с дороги и спустившись в неглубокий овраг, они остановились на привал. Хаара нашла немого хвороста и разожгла костёр. Леоссар, решив, что помощь его не нужна, сел на траву и стал наблюдать. Девушка достала флягу с водой, отхлебнула и, ближе подвинувшись к огню, начала жевать кусок вяленного мяса. Благо, маг догадался взять с собой еды, и Хааре не приходилось делить с ним скудный ужин.

Они ели молча, периодически поглядывая друг на друга. Впрочем, Хааре казалось, что мужчина вовсе не сводит с неё глаз. Каждый раз поднимая голову, она встречалась с ним взглядом, но отчего-то не могла найти в себе силы долго выдерживать его.

Костёр, пусть и тускло, но освещал бледное лицо. Ветки потрескивали, нарушая строгую ночную идиллию. С каждой минутой девушку плотнее стискивали неловкость и тревога. Она сидела в открытом пространстве с незнакомым человеком и хотела спать. Могла ли она позволить себе такую роскошь, надеясь, что маг не убьёт её и не сбежит с лошадью и оружием? С другой стороны, он мог давно это сделать. Вряд ли бы девушка выиграла столь неравный бой. Она уверяла себя, что нужно быть бдительной, но чувства в силу изнурённости всё равно притупились.

— У нас похожие глаза, — вдруг сказала Хаара, заметив отблеск зелёного света возле тёмных зрачков. Это была первая фраза, сказанная за длительное время, и девушке показалось, что она проиграла магу в какой-то немой игре.

— Не совсем, — отозвался он. — Мои как трава, твои — как изумруд.

Хаара слабо усмехнулась и, дожевав мясо, сделала пару глотков воды. Она потянулась за сумкой, чтобы спрятать флягу и сморщилась от боли, пронзившей руку. Сколько бы девушка не пыталась игнорировать её, ломота никуда не исчезала. Не успевали старые раны затянуться, как возникали новые и усугубляли ситуацию. Хаара прижала руку к телу и осмотрела криво срастающиеся пальцы. Разве они смогут уже когда-нибудь крепко держать меч?

— Что с рукой? — спросил Леос скорее из вежливости, нежели любопытства.

— Боевая травма.

— Часто участвуешь в трактирных потасовках?

— Очень смешно, — съязвила девушка.

— Говоришь так, будто вернулась с войны.

— Я и сейчас на ней.

— Неужели? Вдали от поля брани? — мужчина иронично усмехнулся. — И против кого воюем? На чьей стороне сила?

— Против узурпатора.

— Ах вот как... И велика ли ваша армия, принцесса Дефоу?

— Ты издеваешься надо мной? — Хаара в недоумении сдвинула брови. — Я одна на этой войне... очевидно же. Нет никакой армии... ничего нет. Есть только я и моя ненависть.

— Ненависть управляет тобой? Что её породило? Свержение Иландара? Но разве вы с ним не были врагами?

— Мы были родственниками...

— Вы пытались убить друг друга, чтобы заполучить трон.

— Я никогда

не пыталась убить брата! — вспылила девушка, не ожидая, что слова мага могут так её задеть. — Не смей судить, если не знаешь. Иландар выполнял свой долг... мы всего лишь повиновались закону, который установили наши предки, которому следовал наш отец. Не смей считать, будто мы были рады кромсать друг друга из корыстных побуждений. Нет ничего страшнее осознания, что нужно убить родного человека. Никто из нас этого не хотел.

— Но никто из вас это не остановил. Если один король создал закон, то почему бы другому его не отменить?

— Потому что никто из нас ещё не был королём.

— А у ваших предков не хватило духу?

— Ты невыносим... — Хаара опустила голову и поджала губы, чувствуя, что уже жалеет о выбранной компании. Этот мужчина смел рассуждать о том, в чём не разбирался. Разве он имел право судить о ситуации, в которой никогда не оказывался? Если бы Иландар мог предотвратить кровопролитие, он наверняка бы это сделал. Хизер отвергала саму возможность того, что брат повёл бы себя иначе. Внезапно Леоссар передвинулся и уже через мгновение оказался рядом с девушкой, а не напротив неё.

— Дай посмотрю, — он взял её за больную руку, и в следующий миг Хаара почувствовала, как пальцы пронзила боль. Она вскрикнула и с мукой стала наблюдать за тем, как кости выравниваются сами по себе, в руках мага, что казалось бы, ничего и не делал. Они словно ожили и вставали в верное положение, после чего срастались, вызывая острое чувство жжения. Девушка захотела вырваться, но в последнее мгновение сдержалась, не желая показаться слабой. Уже через пару минут Хаара подвигала пальцами. Они были в порядке, хотя эффект от болезненной процедуры никуда не делся. Девушка в смятении и испуге уставилась на руку, затем на мага, с которым уже была готова рассориться. Её пыл стих, и казалось, она даже забыла, о чём они беседовали несколько мгновений назад.

— Спасибо.

— Мечнику руки пригодятся.

— Ты можешь исцелять. Это потрясающе... если бы все лекари были такими...

— То люди не знали бы границ своего безумия. Давай вторую.

Хаара сначала не поняла, о чём идёт речь, как вдруг вспомнила о ране, оставшейся от укуса садала. Она уже научилась не замечать эту боль, однако некогда заживающее ранение снова начало гноиться. Видимо, она подхватила инфекцию, пока сидела за решёткой, и теперь неуверенно протянула руку мужчине. Леоссар достал небольшой ножичек, сунул его в огонь, затем соскоблил чернеющую корку. Хаара стиснула зубы, и всё-таки исторгла мучительный стон. Ей казалось, что Леос снимает с руки кожу, но несмотря на жгучую нарастающую боль, увечье постепенно затянулось. Девушка изо всех сил сдерживала выступившие на глаза слёзы. Ничего подобного ей не доводилось видеть раньше.

— Я мог бы спросить, где тебя покалечили, но думаю, ты не захочешь отвечать.

— Ты прав, — согласилась Хаара. — Кажется, я видела много ада в последнее время. Не пойми меня неправильно, у всех нас что-то болит, и не всегда это физическая боль.

— Понимаю.

— А я могу спросить, почему тебя изгнали? Эта метка... она правда делает мага проклятым?

— Нет. Она лишь не даёт ему возможности быть признанным своими же. Ну и пробуждает в окружающих ненависть к носителю. Люди в принципе не любят магов, но не всегда могут отличить их от своей расы. Мы же не летаем, не заставляем вещи говорить, и не пускаем в ход магию везде, где не лень. А метка Иннун... она делает нас заметными. У людей на этот счет существуют предрассудки, поэтому нас сразу же стремятся убить.