Хакер хочет в Тамбов

Северцев Петр

Я пробирался сквозь людскую массу, работая плечами и локтями. Мне удалось дважды прорезать толпу вдоль и поперек, пока я не нашел Воронцова.

Сергей стоял, прислонившись к высокому дубу и держался руками за голову, поэтому я не заметил его сразу. Его губы бормотали что-то невнятное, а подбородок трясся, словно у двухлетнего ребенка, готового разразиться ревом. Но глаза Воронцова были сухими – то ли он уже отрыдал, то ли собирался немедленно заплакать.

– Меня послала Лиля. Нам лучше уйти, – тронул я

его за плечо.

Сергей беспрекословно повиновался. Он шел за мной, словно овца на заклание – покорный и печальный.

Я не указывал дорогу, хотя и не выпускал его локоть из своей руки.

Воронцов привел меня к строительному общежитию и, словно сомнамбула, вошел внутрь и, показав вахтерше пропуск, двинулся на второй этаж. Тетушка привстала с места, собираясь осведомиться о моей персоне, но я так зыркнул на нее глазами, что она решила не связываться.

Мы вошли в небольшую комнату. Кроме стола, стула и кровати в ней ничего не было. Окно, вместо занавесок, было завешано пришпиленными кнопками газетами четырехлетней давности.

– Как вас сюда занесло? – оглядел я жилище Воронцова. – Чем вам гостиница-то не глянулась?

– Здесь свой шарм, – словно сомнамбула ответил Воронцов. – Столько людей, столько судеб...

Сергей сидел на кровати, покачиваясь из стороны в сторону.

Я присел рядом и обнял его рукой за плечо.

– Вы ничего не потеряли, слышите меня? – я легонько тряхнул Воронцова, так что он вынужден был повернуть лицо ко мне. – Бросьте думать о деньгах, вам пора возвращаться домой.

– А это? – кивнул он на стол, заваленный исписанными листами бумаги.

Я взял один наугад и, приблизив к глазам, – лень было лезть за очками, – прочел следующее:

«Ты мне за все заплатишь! – в гневе вскричал Сидоров и выпустил из своего парабеллума две последних пули – в сердце и в голову негодяя».

Этого мне хватило. Для очистки совести я нашел титульный лист, на котором было жирно выведено красными чернилами название опуса:

«Кровавая пасть. Роман в трех частях».

Я отложил листы и глубоко вздохнул. Загадка, наконец-то, разрешилась.

Воронцов решил последовать совету редактора изательства «Акведук» и переключиться с любовных романов на русские триллеры. Впрочем, как явствовало из рукописи, эта попытка была не очень удачной.

– А как вы меня нашли? – наконец-то полюбопытствовал Воронцов.

– Это не представляло большого труда, – соврал я, не покраснев.

На самом деле все было не так просто, как я хотел представить Сергею.

И неоценимую помощь оказал мне Приятель.

Во-первых, он подсказал мне причину исчезновения Воронцова.

Получив свалившиеся на него с неба деньги, Сергей решил, что он распорядится капиталом с умом. Для начала он сменил обстановку и уехал в Тамбов, чтобы никто не мешал ему создавать свой шедевр.

Перелистав

тамбовские газеты, Сергей тотчас же наткнулся на рекламу «Цна-банка», обещавшего поднебесные проценты. Рассудив, что он сможет отдать деньги благородному Охотникову и в то же время сколотить небольшой капитал, Воронцов немедленно решает доказать себе и всем окружающим свою литературную состоятельность – принимается за создание детективного романа под названием «Кровавая пасть». Именно с этой целью он бродил по знакомым в Тамбове и задавал им наводившие ужас вопросы.

Во-вторых, когда я загрузил в Приятеля новые данные, он почти сразу же выдал мне предполагаемое место нахождения Воронцова.

Все дело оказалось в сочетании двух цифр: трехсот тысяч долларов, которые пропали у Гончарова и двухсот процентов годовых, обещанных «Цна-банком» доверчивым лопухам.

Именно эти цифорки значились на бумажке, где Лилия Воронцова записала мне телефоны Левы Охотникова и Риты Поповой.

Я даже не отказал себе в удовольствии представить Сергея Воронцова, мусолящего карандаш и подсчитывающего, какую прибыль он получит.

А уж после того, как банк лопнул, дураку было понятно, что Воронцов поспешит к его офису в тщетной надежде вернуть назад свои денежки.

Судьба преподала ему хороший урок. Но, с другой стороны, подбросила сочетание нескольких факторов – лопнувший «Цна-банк», решение пресечь деятельность Гончарова (то ли те, кому надо, уже сняли свои денежки и решили избавиться от одиозной фигуры, то ли сверху было спущено указание разобраться с местной финансовой пирамидой), и то обстоятельство, что принажлежавшие Гончарову деньги бьыли помещены в его собственный банк.

Так что спрашивать, фактически, было не с кого. Даже если бы Федор Николаевич и решился качать права в столь тяжелой ситуации.

И если бы не все это вместе взятое – не сносить бы Воронцову головы.

А теперь он сонно колыхался на заднем сиденье моего «жигуля», мчащегося к Тарасову.

В зеркальце заднего вида я рассматривал свою добычу. Воронцов выглядел усталым и изрядно помятым. Творческие муки вкупе с финансовым крахом лишили его привычной разговорчивости и у меня – хотя бы тут прозаику и карты в руки – он даже не допытывался о деталях моей работы частного детектива.

Я высадил Воронцова у двери его дома.

Сергей нехотя вылез, держа подмышкой папку с недописанным романом и заковылял к входу.

– Не потеряетесь? – бросил я ему вдогонку.

Воронцов не оглянулся.

В окне уже отдернулась занавеска и появилось лицо Лилии. Она радостно всплеснула руками и поспешила навстречу возвращавшемуся с понурой головой супругу.

Я не стал наблюдать сцену счастливой встречи и счел за лучшее отъехать восвояси.

А вечером мне позвонил Лева Охотников.