Хакер и коллекционер
Шрифт:
К сожалению, плана городка у меня не было, и я решил действовать более хитро. Почти всю середину городка занимало огромное искусственное озеро, в котором и военные, и гражданские занимались, и небезуспешно, рыбной ловлей.
Сперев у увлеченного стаканом водки рыбака простенькую удочку на одной стороне озера, я перешел на другой берег, встал на низенький парапет и забросил ее в воду. Совершенно не обладающий навыками этого дела, я надеялся на удачу и, как вскоре выяснилось, не без оснований. Судя по всему, озеро просто кишело рыбой, как
Сделав вид, что рыбину я ухватил самую что ни на есть большую на свою хлипкую леску и боюсь, что она порвется, а упускать улов никак не хотелось, я заприметил лодку, в которой два мужика в оранжевой и серой рубашках и камуфлированных панамах сидели с маленькими удочками и печально смотрели на безмолвную гладь воды вокруг своих поплавков.
– Эй, мужики, скорее сюда, – сдавленным шепотом я позвал их к себе. – Леща тащу.
Рыбаки переглянулись, но не пошевелились, а вновь уставились на воду. Я понял, что так я не смогу подманить их к себе.
Надо было что-то срочно придумать.
– Ай-ай-ай! – вдруг заорал я, рискуя навлечь на себя гнев окружающих рыболовов. – Держи ее!
В следующее мгновение я довольно-таки натурально не удержался на парапете и как был в одежде и обуви рухнул в воду, даже не вспомнив, что в кармане джинсов лежал мобильник, который наверняка испортится. Этим я всполошил почти всех, но самое главное, что хозяева лодки наконец-то обратили на меня внимание. Один из них толкнул второго в плечо и показал в мою сторону. Второй кивнул и взял в руки весла. пустя минуту они уже были возле меня.
– Гражданин, помощь не требуется? – спросил меня один из них, судя по роже, не брившийся недели две. – Подсачек возьми.
Но я, стоя в трех шагах от берега, продолжал удерживать удочку обеими руками, притворяясь, что не могу освободить даже одну руку, чтобы взять подсачек. Воду мне удавалось оставлять взбаламученной, словно где-то внизу на крючок попалось такое чудо-юдо, что потребуется целый невод, чтобы его спеленать. Мне тут же на ум пришел один из чеховских рассказов. Правда, у его героев рыбина и впрямь попалась мировая.
– А-а, рыба уходит, – крикнул я и потянулся вперед. Рыбка и впрямь была какая-то беспокойная и поэтому на мое счастье постоянно натягивала леску. Воды мне стало почти по горло, и я крикнул: – Мужики, дайте я в лодку сяду, а то упустим.
Этих двоих, видимо, завзятых рыболовов, не пришлось долго уговаривать. Ими явно двигал инстинкт, появившийся у них вместе с их хобби. Поймать рыбу во что бы то ни стало самому и помочь соседу сделать тоже самое, а потом с неделю ходить с гордо поднятой головой – именно на этом я и сыграл. И моя находчивость меня не подвела.
– Осторожнее, аккуратнее, – напутствовали они меня, отпуская от себя лодку. Под предлогом того, что вдвоем, а тем более втроем мы непременно
– Сачок возьми, растяпа! – кричали мои помощники с берега.
Я последовал их совету, но меня все время преследовала неудача. Рыба была хитрее и изворотливее меня, а потому никак не давала себя поймать. Это было то, что все видели с берега – мои действия напоминали борьбу хемингуэевскго старика с огромным марлином. На самом же деле рыбы уже никакой и не было: она благополучно сошла с крючка, едва я отплыл от берега метров на двадцать.
Я продолжал грести, оглядывая окрестности, и как только я поровнялся с очередным КПП, то резко свернул и поплыл в его сторону. На каменной стене, отражая яркий солнечный свет плексиглазовой поверхностью, висела большая табличка, на которой было аккуратно выведено через трафарет: В/ч # 2356.
«Она!» – обрадовался я. Чуть дальше вдоль берега росли могучие ивы, перегнувшись через парапет своими плакучими ветвями. Под их сенью, словно шпион, я незаметно подобрался к берегу и тихонько вылез на камни. К счастью, я оказался в тени, и проходивший мимо патруль, увлеченный какой-то оживленной беседой, не заметил меня. Уф-ф!
«Так, отлично, полдела сделано. Теперь придется разыскивать этого Гаманюка», – подумал я, вглядываясь во внутреннее пространство части между узкими, как японские глаза, листья ивы. – «И почему у всех прапоров в армии хохляцкие фамилии?» Но не успел я завершить свои националистические мысли, как вдруг откуда ни возьмись передо мной выросли два солдата с автоматами и штык ножами, а также красными тряпками, намотанными поверх засученных рукавов кителей. Ну, прям, как деревенские полицаи во время войны. Не хватало только черных угловатых МП-40 на плече.
– Рыбку половить захотел? – почему-то обрадовался один из них. – А ну-ка предъяви увольнительную.
– В каком смысле? – удивился я. Неужели я настолько молодо выглядел, что меня могли признать за солдата-срочника?
– Ну что, Козлов, в комендатуру его? – усмехнулся солдат.
– Да вот еще возиться, давай пока на кичу, пусть Гаманюк разбирается, – возразил его напарник. – У нас смена через полчаса, спать пойдем. И так уже восемь часов на ногах.
Гаманюк был типичный совковый прапор, солдафон.
– Так, кто тут нам предъявить себя решил? – он подошел ко мне, едва патруль, доложив, ушел. – Как Ваша фамилия, товарищ солдат?
– У меня нет фамилии, товарищ прапорщик, – улыбнулся я.
Прапорщик побелел от гнева:
– Ты что, издеваться вздумал?! – вся его вежливость испарилась в один миг. – Кто тут тебе прапорщик. Я – старший прапорщик, запомни это, салага!
– Я не салага, я по делу, – парировал я, и взгляд прапорщика (пардон, старшего прапорщика) вмиг изменился. – Вот, – и я достал из заднего кармана джинсов непромокаемый пакет.