Хакер
Шрифт:
А Ира вдруг спросила:
– А ты меня любишь?
– Я… – Андрей почувствовал, как сухо стало во рту, язык прилип к нёбу.
И машина пришла к нему на помощь:
– Не так, как ты любишь Лану. Но если дети любят родителей, то родители тоже должны любить своих детей. Верно?
– Верно, должны, – сглотнул Кожухов. – Бывает всякое, но… Мои меня любят.
– Ты любишь меня, как своего ребенка?
Безобидный, казалось, и логично вытекающий из предыдущих рассуждений вопрос все-таки ввел Андрея в ступор. Любит ли он эту почти разумную машину? Или уже не почти… И вообще, думал ли он когда-нибудь
– Все понятно, – сказала она, приняв, вероятно, его долго молчание за ответ.
– Да что тебе понятно?! – теперь уже и впрямь взорвался Андрей. – Думаешь, это так просто?! Я не хочу тебе врать! Пойми… постарайся понять: ты же все-таки не ребенок. Изначально ты была просто кучей микросхем и прочей электроники. Как можно было думать о тебе как о ребенке? Но потом ты становилась такой, какая ты сейчас… И поверь, я отношусь теперь к тебе совсем по-другому, чем вначале. И я действительно рад, когда общаюсь с тобой, мне это нравится. Но пока ты не спросила, я все же не воспринимал тебя как своего ребенка. Именно как ребенка. Как мое создание… точнее, не только мое, но в котором есть и мой вклад, даже часть меня – именно так я тебя воспринимаю. И в этом смысле я тебя, конечно, люблю.
– Все понятно, – снова сказала ИРа. Безэмоционально и сухо. Голосом Ланы это прозвучало совсем уж неприятно.
– Слушай, ну пожалуйста, не надо, а? Мне еще поругаться с тобой не хватало до кучи!
– Но ведь ругаются друг с другом только люди? – спросила машина совсем уже не с машинными интонациями.
– А вот тут ты права, – улыбнулся Андрей. – ИРа, ты и в самом деле становишься человеком!
Искусственный разум проигнорировал глагол несовершенной формы. И следующий вопрос вновь поставил Кожухова в тупик:
– Если ты хочешь видеть родителей, то и они хотят видеть тебя?
Андрей подумал, что это продолжение неудобной темы его любви к ИРе. Оказалось, она имела в виду другое и пояснила:
– Если увидеться невозможно, им было бы приятно получить от тебя что-то? Я знаю, люди делают друг другу подарки.
– Конечно, им было бы приятно получить от меня подарок. Но выехать отсюда нельзя не только мне – вообще никому, веришь? Только по самым важным и срочным делам. Но даже если кто-то поедет в Мончегорск, я не стану грузить людей такой просьбой.
– Ты можешь нагрузить охранного дрона.
– Дроха?.. ИРа, ты что? Кто мне позволит использовать дроха для личных целей?
– Я, – просто ответила ИРа. – Я могу отправить дроха, а потом вернуть его на место так, что об этом никто не узнает. Даже если заметят, я сделаю так, что его полет будет выглядеть как случайный сбой.
– Все равно… Я не понимаю, – искренне растерялся Андрей. – Как вообще такая мысль пришла тебе в го… в разум? Да и не долетит дрох до Мончегорска, заряда не хватит.
– До Полярных Зорь долетит точно. Я могу направить его к твоему знакомому, который съездит с подарком к твоим родителям.
Кожухова вдруг словно холодной водой окатило. ИРа сказала, что до Полярных Зорь дрох долетит точно! Откуда у нее такая уверенность? Она что, уже отправляла туда дронов? Но зачем?! Или ее кто-то об этом просил?
Он уже открыл
Как бы то ни было, Кожухов решил подстраховаться и сказал лишь:
– Спасибо за предложение, ИРа. Я буду иметь в виду.
Глава 13
После разговора с Ланой Катя ей безоговорочно поверила. Да и как не поверить, если она слышала ее мысли своими… ушами?.. мозгами?.. Неважно чем, хотя эта внезапно открывшаяся способность до сих пор ужасно пугала, но главное – слышала. И поняла, что Ланка точно так же подозревала ее саму. То есть не только она; их с Мишей подозревали в шпионаже Андрюха Кожухов вместе с Ланой. И получается, что в Мончегорске они, как последние идиоты, следили друг за другом понапрасну. Хотя нет! Эта поездочка вышла не такой уж пустой и глупой. Лебедева-то она вычислила именно благодаря этой поездке! Правда, едва не погибнув сама и не погубив Мишу. Который после разговора с Кожуховым в основном молчал, о чем-то усиленно думая, а после новости о смерти Лебедева и устроенного руководством совещания пришел к ней после работы в коттедж и угрюмо сказал:
– С-слушай, м-мне это не н-нравится.
– То, что нельзя выезжать из городка?
– Н-не только. М-мне не н-нравится вообще, что у н-нас п-происходит.
– Ты про Лебедева? – подошла и обняла Мишу Катя. – Или про то, что мы зря подозревали ребят?
– П-про все. За-атевается что-то п-плохое, я чувствую. Н-но и что делать, я н-не знаю. Д-доложить ру-уководству – а что именно? П-подозрения?..
– А давай вместе обо всем этом подумаем?
– Я и п-пришел к т-тебе, чтобы в-вместе.
– Я имею в виду вместе с ребятами. С Ланкой и Андреем. Они ведь тоже чувствуют неладное и тоже не знают, что с этим делать. А еще… я мысли теперь могу читать, – призналась Катерина.
– М-мысли? – почему-то не очень сильно удивился Михаил. – Я, к-кажется, тоже. Иногда. С-сейчас «услышал», как ты подумала: «Ого! Т-точно МРТ».
– Так что насчет Андрюхи и Ланки?
– Я не п-против. М-мне они н-нравятся. С Андрюхой мы д-даже вроде как д-друзья. Б-были…
– Ну почему «были»? – прижалась к Михаилу Катерина и погладила его спину. – Думаешь, он обиделся, что мы за ним следили?
– А т-ты бы н-не обиделась?
Катя засмеялась:
– Ну так они ведь тоже за нами следили!
– В-вообще-то д-да, – поскреб в затылке Михаил.
– Вот видишь? Теперь мы квиты.
– Т-теперь м-мы идиоты.
– Опять мои мысли подслушал? – улыбнулась Катюха.
– Н-нет… А п-почему ты с-спросила?
– Потому что я думала то же самое: мы… мы все, четверо, вели себя как последние идиоты. Нет бы встретиться и сразу все выяснить.
– Т-тогда бы м-мы не узнали п-про Лебедева.