Хакеры 2. Паутина
Шрифт:
И снова Лиска почему-то сравнила его с Лексом. Его голос, внешний вид… а еще, пока Лиска с ним разговаривала, ощутила то же самое волнение, которое обычно появлялось, когда она встречалась с Лексом.
И когда он отказался, Лиска почувствовала то же самое разочарование и сожаление, какое было сегодня, когда она предложила Лексу сходить в «Джаггернаут» вместе.
Зато второй кандидат в клан оказался именно тем, кто был нужен. Правда, когда Андерс появился, Лиска уже успела употребить около дюжины «Б-52» и выслушать
Андерс, худой тип в возрасте от тридцати и выше, был с ног до головы покрыт татуировками, — они выглядывали из-под манжетов рубашки, из-за воротника.
Когда Димон подвел Андерса к Лиске, та посмотрела на его руки, на шею, потом заплетающимся языком поинтересовалась:
— За что сидел?
— Я не сидел, — обиделся Андерс. — Это же не тюремные портачки, а так, для красоты.
— Красиво, — пьяно подтвердила Лиска. — Это змея или дракон у тебя на шее?
— Это иероглиф. — обсуждать татуировки Андерс явно не хотел. — Что за тема у тебя?
Лиска в нескольких словах как смогла объяснила: надо сделать тестовое задание, и по итогам предстоит собеседование с главой клана.
Андерс согласился, почти не раздумывая. При этом не обратив никакого внимания на то, что тема незаконная, — ему действительно было все равно.
— Главное, чтобы было интересно и достойно. Ну, и чтобы бабло соответствовало.
Лиска заверила, что с этим все будет в порядке. Обменялись координатами для связи, после чего Андерс отправился тусить по клубу, а Лиска в состоянии штормового предупреждения стала искать дорогу домой.
У выхода ее нагнал Димон.
— Лиска, может, дашь, а? — спросил он, почему-то грустно. — Посмотри, блин, тут одни кобылы, а ты одна среди них принцесса.
— Не-а, Димон, не дам, — покачала головой Лиска. — Я вообще другого люблю и изменять ему не буду.
— Кто он? Скажи мне, и я его убью! — пафосно произнес Димон.
— Не, Димон. Тогда я убью тебя за него.
— Ну, пойдем тогда выпьем. За завершенство… свершенство… совершенство… Блин, все, пить больше нельзя. У меня тост — маркер… Лиска, не бросай меня!
— Бай-бай.
Чмокнув на прощанье Димона в щеку, Лиска вышла на ночную улицу.
Она тоже была сильно пьяна, и даже свежий воздух не отрезвил ее. Достала мобильник, набрала номер главы клана.
Лекс, конечно же, не спал. Скорее всего, сидел у компа, так как ответил достаточно бодро:
— Да?
— Я нашла лиспера, — пьяно произнесла Лиска. — Нужно тестовое задание.
— Хорошо, сегодня подумаю, к утру скину.
Опять волнение, как обычно. И слова путаются, и мысли — хотя, возможно, это из-за алкоголя.
Помолчав немного, Лиска неуверенно предложила:
— Хочешь, приеду, вместе подумаем…
— Нет, — резко ответил Лекс и чуть мягче пояснил: — Занят.
Лиска вздохнула. Молчание затянулось, и Лекс поинтересовался:
— У
Этот холодный равнодушный тон действовал как контрольный выстрел. Убивал любые попытки развить какую-нибудь тему для разговора. А так хотелось, чтобы он хотя бы просто спросил, как, мол, у тебя дела. Впрочем, и эта глупая сентиментальность — следствие выпитого в кабаке. В конце концов, он ведь не обязан это делать.
— Да, все.
— Тогда завтра в три на приватке.
Лекс отсоединился. Лиска посмотрела в сторону такси, затем повернулась и посмотрела в сторону «Джаггернаута».
Мелькнула шальная мысль — а может, послать сегодня все к черту, вернуться и найти Димона?
Так и не решившись, она шагнула к дороге, открыла дверь такси:
— На Белорусскую, двести рублей.
Глава 3. Мы в ответе за тех, кого приручили
Москва, конец марта 2007 года
Крепкий кофе по утрам, одна-две, а иногда даже три сигареты. Обычно с этого начинают день после сна, но у некоторых бывает наоборот — перед сном. Если кофе сладкий — а Лекс по утрам пил исключительно сладкий, со сливками, — то он повышает сахар в крови и вызывает сонливость. Сигареты после чашки такого кофе не вызывают сильного омерзения, зато немного притупляют сознание; заснуть в итоге получается быстро, без ворочаний и тяжелых сновидений.
Впрочем, речь не про кофе и сигареты.
Была еще одна, совсем небольшая причина, по которой Лекс не очень хотел покидать квартиру в Жулебино. И причина эта обитала в соседней квартире. Хотя это трудно назвать жизнью.
Лекс даже не знал, как это назвать. Существование, жалкое влачение.
Однажды ему приснился сон, в котором он испытал нечто подобное, и с тех пор, чтобы не жрать снотворное, он пил сладкий кофе, курил сигареты, потом чистил зубы и вырубался. Что говорить, тот сон был кошмаром, который парень больше не хотел испытывать даже во сне.
Ее звали Алина. Лекс познакомился с ней… впрочем, это так же трудно было назвать знакомством, в привычном понимании. Скорее, просто увидел.
Это произошло осенью. Лекс тогда только вернулся в Россию и около двух недель прожил в своей квартире на Остоженке. Дизайнерский ремонт, навороченная бытовая техника, дом под охраной, подземный гараж с «Рейнджровером», соседи — жирные папики с губатыми муклами, короче-все-дела…
Через пару недель, поняв, что вся эта роскошь вызывает у него невроз и омерзение, когда невозможно даже работать, Лекс стал искать квартиру попроще, где-нибудь на окраине. Ему требовалось что-то вроде рабочего офиса с обстановкой, глядя на которую хотелось бы стремиться к чему-то, а не сидеть, попивая пивко и поигрывая в модный Wii.