Хакеры 3. Эндшпиль
Шрифт:
Несколько месяцев финансовой неразберихи и черного пиара, и деньги прекратят свое существование. А дальше ты и сам можешь представить: массовые беспорядки, децентрализация власти, продовольственные кризисы, отключения электричества, мародерство… И тут на сцену выходит Четвертый Рейх. О котором сейчас ничего не известно. Кто их главный руководитель, сколько их?! Я пытался узнать кое-что через Синдикат — просто так, для себя, как говорится… Не сумел. Я знаю, что у них есть база в Арктике. Ультима Туле. Там, по нашим данным, находится очень
— Гонишь, — жестко сказал Ник.
— Ты можешь не верить, — покачал головой Бад. — Твое дело. Ты просил рассказать все, что я знаю, я тебе рассказываю. А дальше смотри сам, как тебе удобнее. Так вот, между Рейхом и прочими посредником выступала Армада. Как ты сам понимаешь, Армада — это в какой-то степени был и Мусорщик, хотя речь пока не о нем. Речь о Лексе. И я предупредил его, что если он примет предложение Эйзентрегера, то Синдикат не только разорвет с ним отношения, но и станет его врагом.
Инфотрейдер замолчал. К решетке их клетушки подошла грязная курица, внимательно посмотрела круглым глазом на Ника и вновь побрела по своим несложным куриным делам.
— Что сказал Лекс? — спросил Ник.
— Лекс повелся, я это видел. Я их предупредил, но они не послушали… А потом, насколько я знаю, в Гренландии у Рейха возникли проблемы. Именно тогда, когда там находился Лекс. Собственно, все это я тебе уже рассказывал за чаем — классный, кстати, был чай… Как ты знаешь, Лекс выкрутился, всплыл в Соединенных Штатах вместе со своей гоп-компанией, потом проскочил по миру как комета, то вспыхивая, то исчезая, встретился с тобой в Сингапуре в ранге непонятно кого, напугал…
— Ну, положим… — сквозь зубы процедил Ник, но инфотрейдер продолжал, не обращая внимания:
— …напугал тебя, встретился с Мусорщиком, вылетел на Ямайку и пропал без следа. Как ты думаешь, кто за этим стоит?!
— Рейх.
— Бинго. И я не удивлюсь, если за нашим сегодняшним пленением тоже стоит Рейх. Хотя надеюсь, что это не так и все — лишь чьи-то местные досужие инициативы…
— И что ты предлагаешь?
— Не знаю. Деньги у меня есть, но… двести миллионов… да они притом весьма далеко… — Бад снова вздохнул и безнадежно махнул рукой.
Двести миллионов можно найти, подумал Ник. Но их убьют, как только получат деньги, это к бабке не ходи. Что же делать? Как быть?!
— Настоящее определяется будущим и создает прошлое, — задумчиво пробормотал он.
— Чего сказал? — встрепенулся Бад.
— Настоящее определяется будущим и создает прошлое, — повторил Ник, внимательно наблюдая за реакцией инфотрейдера. Точнее, теперь уже бывшего инфотрейдера. — Слыхал такое?
— Н-нет… — Бад потряс головой. — И что это значит?
— Возможно, когда-нибудь мы это узнаем… А сейчас нам, кажется, несут фуа-гра и перепелок. Давай пожрем, а потом уже подумаем, как спасаться.
…Ник облизал ложку. В животе пекло от перца, хотелось поскорее напиться. А
Повернув захватанный пластмассовый вентиль, он долго пил горсточкой теплую неприятную воду. Продолжил пить, когда кто-то подошел и встал рядом. Он видел только ноги, обутые в грязные матерчатые тапочки. Потом на его плечо легла тяжелая рука, и густой, глубокий голос произнес:
— Все не пей, оставь мне.
Ник не спеша протер мокрой рукой лицо и только тогда разогнулся.
Перед ним стоял человек лет пятидесяти, а может, шестидесяти. С широким морщинистым лицом, напоминающим печеное яблоко, крупным носом и глазами-щелочками. Явная примесь индейской крови, судя еще и по темной коже.
Человек улыбался.
— Я попью, — сказал он на неплохом английском. Ник с готовностью уступил ему место возле крана.
Человек напился, умылся, поплескал себе под мышки — он был в одних широких полотняных брюках, после чего удовлетворенно фыркнул и протянул Нику руку.
— Куаутемок Сальсидо.
— Ник.
— Откуда тебя привезли в это убогое место, Ник? — осведомился Куаутемок, складывая руки на животе. Чем-то он напомнил Нику мультяшного Карлсона, который угодил в тюрягу за чрезмерные кражи варенья.
— Из города, — ответил Ник.
— А в город откуда?
— Я из России. Турист.
Куаутемок присвистнул.
— Я был в России, — сообщил он и добавил по-русски: — Водка. Випьем. Да страсует партиа! — И продолжил уже нормально: — В семьдесят шестом году. Я тогда учился в Мексиканском национальном автономном университете. Естественные науки. Я был членом Партидо Коммуниста Мексикано, компартии. Даже писал статьи в «Сосиалисмо» и «Нуэва эпока».
Сейчас Карлсон-уголовник явно не походил на журналиста и студента университета, но тридцать лет есть тридцать лет…
— Как ты сюда попал, турист? — продолжал спрашивать Куаутемок. — Туристы сюда не попадают.
— А как это вообще называется?
— Каса-дель-Эскория. Жилище Нечисти. Когда-то — государственная тюрьма, сейчас — то, что ты видишь. Хотя есть и государственные тюрьмы, которые ничем не лучше. И как ты сюда попал, русский?
— Нас похитили. Меня и товарища, — Ник показал на клетушку, из которой с интересом и тревогой наблюдал за ними Бад.